Воинский устав (1716г.) содержал нормы, регулирующие жизнь армии (при его составлении учитывался опыт западноевропейский стран), положения об организации армии, артиллерии и инженерного дела, о правах и обязанностях высших чинов полевого управления армии, положения, связанные с проведением походом, с порядком несения гарнизонной и караульной службы… Необходимость его создания была обусловлена созданием регулярной армии в России.
В Воинский устав входили Артикулы воинские (209 статей), свод военно-уголовного законодательства, относящегося преимущественно к области материального, а не процессуального права, которые содержали нормы общего характера, перечень воинских преступлений, меры наказания за эти преступления. Каждый артикул описывал отдельный вид правонарушения и назначал определенную санкцию.
Артикул предназначался для военнослужащих и лиц, обслуживающих армию.
Он должен был применятся преимущественно военными судами, но иногда применялся в общих судах, как сборник уголовного права.
Преступления подразделялись на умышленные, неосторожные и случайные. Нередко неосторожные действия наказывались так же, как и умышленные, - для суда был важен результат действия, а не его мотив. Вместе с преступником несли ответственность лица, не совершавшие преступления, - его родственники. Стадии: умысел, покушение на преступление, законченное преступление. В ряде случаев законодатель предусматривал наказание за один только умысел (в государственных преступлениях).
К смягчающим обстоятельствам закон относил состояние аффекта, малолетство преступника, "непривычку к службе" и служебное рвение, в пылу которого было совершено преступление. Присутствовали понятия крайней необходимости (например, кража от голода) и необходимой обороны.
К отягчающим обстоятельствам закон впервые стал относить состояние опьянения, прежде бывшее смягчающим обстоятельством. Присутствует фактор повторности.
Виды преступлений:
- 1. Против религии/веры - чародейство, богохульство
- 2. Против государства/политические преступления: бунт, оскорбление словом монарха, умысел убийства или взять в плен царя.
- 3. Должностные преступления: взяточничество, злоупотребление властью в корыстных целях
- 4. Воинские преступления: измена, дезертирство, уклонение от службы,
- 5. Против порядка управления и суда: подделка денег, документов, печатей
- 6. Половые преступления: скотоложство, мужеложство, изнасилование
- 7. Против личности: клевета, телесные повреждения, убийство (к наиболее тяжким видам убийств законодатель относил: убийство по найму, отравление, убийство отца, матери, младенца или офицера)
- 8. Имущественные: грабеж, поджог, простая и квалифицированная кража
- 9. Против общественного порядка и спокойствия
Цели: устрашение, возмездие, изоляция и эксплуатация преступников.
Наказания: смертная казнь (в 122 случаях, отсечение головы, повешение, расстрел), телесные наказания (урезание языка, битье кнутом, клеймение), каторжные работы, тюремное заключение, лишение чести и достоинства, имущественные наказания (конфискация, штраф), церковное покаяние.
Не наказывалось убийство, совершенное караульным на посту после необходимого предупреждения, не получившего ответа, убийство арестованного, сопротивлявшегося при аресте, убийство в состоянии необходимой обороны.
Судебный процесс делился на три части:
- 1) первая начиналась формальным оповещением о начале процесса и заканчивалась на ответе ответчика. Такой ответ мог быть "повинным", ответчик мог "запереться" или признаться, но с указанием новых обстоятельств дела.
- 2) вторая, или собственно начиналась со сбора и анализа доказательств, разбирательство, длилась вплоть до вынесения приговора;, разрешалась и четко регламентировалась пытка
- 3) третья - от вынесения приговора до его исполнения. Решение выносилось большинством голосов. Приговор составлялся в письменной форме и подписывался членами суда. Секретарь в присутствии сторон публично зачитывал приговор. В нем должны были излагаться существо дела и основания для вынесения данного решения.
В этом первом процессуальном акте еще не происходило разграничения уголовного и гражданского процесса. Общий ход процесса, названия процессуальных документов и действий были одинаковыми как для уголовных, так и для гражданских дел.
«Краткое изображение процессов» имело четкую и логичную внутреннюю структуру.
Начинался документ двумя главами, носящими вводный характер: первая глава «О суде и судиях», а вторая – «О процессе и тяжбе».
Затем шло последовательное изложение хода процесс, разделенного на три основные части.
Им закреплялась система судебных органов, состоящих из судов невоенных (гражданских) и судов военных.
Военные суды (кригсрехты) в свою очередь подразделялись на генеральные и полковые (верхний и нижний военный суд).
Обе разновидности военного суда – генеральный и полковой (верхний и нижний) в соответствии с главой 50 Воинского устава являлись судами верхней (т.е. окончательной) инстанции, но отличались компетенцией в зависимости от характера дела и служебного положения сторон.
Генеральному суду по первой инстанции были подсудны дела о государственных преступлениях и дела о деяниях, совершенных целыми частями и подразделениями, а также гражданские и уголовные дела, касающиеся высокого офицерства (генералов и штаб-офицеров).
Полковому суду были подсудны все остальные гражданские дела и дела об уголовных преступлениях, совершаемых нижними чинами и обер-офицерами.
Военному суду были подсудны дела не только военнослужащих, но и всех других лица, состоящих при войске, как по уголовным, так и по гражданским делам.
В состав суда входили президент (председатель) и асессоры (заседатели).
При каждом суде имелся и технический персонал: секретарь (или протоколист), адъютант (исполнявший обязанности судебного пристава).
Таким образом, военный суд уже тогда являлся органом коллегиальным и подавал в этом пример иным (невоенным) судам.
Коллегиальные суды должны были действовать в количестве 13 человек. В силу объективной затруднительности созыва полного состава суда допускались заседания и в сокращенном виде (в количестве семи человек). Председательствующие в военных судах именовались президентами или презусами. Последнее название было принято тогда на практике.
В генеральном суде председательствовал фельдмаршал или генерал. Презус (президент) полкового суда назначался из числа полковников или даже подполковников и майоров (гл. 50 Воинского Устава).
В состав шести асессоров генерального суда назначались два генерал-поручика, два генерал-майора, два бригадира или полковника. В случае недостатка генералов вместо них могли быть назначены штаб-офицеры.
В состав шести асессоров полкового суда назначались два капитана, два поручика и два прапорщика. Если суд заседал в составе 12 асессоров, то в их состав назначались дополнительно два сержанта, два капрала и двое рядовых.
Члены суда назначались вышестоящим начальником или президентом суда, если ему это специально поручалось начальником.
В связи с тем, что судьями в военных судах являлись не юристы, а строевые командиры, к суду придавался аудитор (специалист-юрист), призванный оказывать им помощь при отправлении правосудия. Аудитор и секретари судебных заседаний (писари) в Уставе названы “юридическим элементом в военном суде”.
Аудиторы различались по чинам. В суде они сидели по левую руку от председателя, чуть ниже его, но выше остальных судей. О генерал-аудиторе (приравнивался к воинскому званию подполковника) в Уставе, например, говорилось, что это должен быть в широком смысле сведущий человек, искушенный в военных делах, осторожный советник, объективный и справедливый.
В анализируемом законодательстве специально подчеркивалось, что аудитор не являлся членом суда. Он имел надзорные функции, должен был наблюдать за правильным ведением судопроизводства. Подчеркивалась особая обязанность аудитора следить за беспристрастностью суда. В отличие от судей функции аудитора исполняли штатские должностные лица.
Права и обязанности (т.е. компетенция) аудиторов разных уровней были различными.
Генерал-аудитор возглавлял военную канцелярию. На него, кроме указанных дел (обязанностей) по «военно-судной части», возлагались и другие связанные с юриспруденцией функции (ведение переговоров с неприятелем об обмене пленными, разъяснение генералам и офицерам в сомнительных (спорных) случаях требований воинских артикулов и т.п.)
Генерал-аудитору в помощь придавались генерал-аудитор-лейтенант, обер-аудиторы и писарь судебных дел.
Первым генерал-аудитором (а также историческим прообразом как прокурора, так и руководителя военно-судебного управления) при Военной канцелярии был назначен в 1712 г. И.В. Кикин. Ранее, в 1710 г. он находился в качестве аудитора при войсках, участвовавших в Северной войне. Позднее, являясь помощником генерал-кригс-комиссара (военного министра) князя Долгорукого, И.В. Кикин управлял всеми делами Военной канцелярии первоначально в Москве, а потом и в Санкт-Петербурге (до 1716 г.) заведуя не только судебной, но также строевой и хозяйственной частью («мундирным строением»).
Кроме генерал-аудитора при центральном военном управлении, должности генерал-аудиторов имелись также при В полках имелись соответственно полковые аудиторы, которые принимали участие в судебных заседаниях полковых судов.
Согласно описанию должности полкового аудитора, содержащемуся в третьей части Воинского устава, он должен был не только вести судебное дело (судебный процесс), но и записывать все происходящее в суде. Следовательно, аудитор одновременно являлся еще и делопроизводителем, и приказчиком суда.
С учетом всех приведенных функций первоначально аудиторы занимали достаточно высокое положение в армии.
Так, генерал-аудиторы, судя по определенному им денежному содержанию и другим сравнительным характеристикам, стояли наравне с высшими чинами штаба армии, полковые аудиторы – даже несколько выше должностных лиц полкового штаба (первоначально, как уже отмечалось, воинских званий у аудиторов не было вовсе).
Согласно «Краткому изображению процессов…» в военных судах определялся следующий порядок судопроизводства.
Военные суды рассматривали как гражданские, так и уголовные дела, закон не различает гражданский и уголовный процесс, рассматривались судами дела частного и публичного обвинения, порядок производства дела во всех случаях устанавливался одинаковый.
Ввиду отсутствия военных судов постоянного состава и назначения их для рассмотрения каждого дела, созыв военных судов осуществлялся посылкой «указа» от высшего начальства к лицу избранному им президентом (презусом) суда по данному делу.
Вместе с этим президенту сообщались имена асессоров или же предполагалось выбрать их по собственному усмотрению.
Для председательствования в суде назначались иногда старшие начальники: в полковом суде – полковники (командир полка), в генеральном – сам фельдмаршал. Время и место заседания суда объявлялось накануне.
Закон предупреждал, чтобы судьи были трезвы, и требовал, чтобы суд собирался утром. За несвоевременную явку асессоры подвергались штрафу.
В «Кратком изображении процессов…» давалось определение сторон в процессе, рассматривался вопрос о судебном представительстве, регламентировались требования, предъявляемые к процессуальным документам и действиям, трактовался вопрос о некоторых специфических институтах процесса того времени (салфкондукт, утверждение ответа и др.)
В соответствии с анализируемым нормативом процесс делился на три основных части.
Первую часть судопроизводства схематично составляли следующие действия: принесение челобитной (жалобы), принятие челобитной, возбуждение дела, извещение обидчика об этом и вызов его в суд, открытие судебного заседания, подготовительная часть его, изложение челобитчиком (истцом) своих претензий, ответ ответчика, возражения челобитчика на ответ, новое возражение ответчика, утверждение ответа.
Челобитная подавалась тем начальникам, которые имели право созывать военный суд. Оповещение состояло в сообщении ответчику о сущности поданной на него жалобы и уведомлении обеих сторон о времени явки в суд с тем, чтобы каждый мог подготовиться к защите и оправданию.
Сторонами в процессе были челобитчик и ответчик. В виде исключения они могли вместо себя направлять в суд полномочных представителей или адвокатов (в случае болезни или других уважительных причин). В розыскных (уголовных) делах ответчику запрещалось направлять вместо себя адвоката, так как он должен отвечать перед судом сам.
Термин «адвокат» впервые вводится в оборот именно «Кратким изображением». Однако правовое положение адвоката ничем не отличалось от положения представителя стороны. Как и прежде, адвокат выступал не наряду со стороной, а вместо нее. Он не является помощником челобитчика и ответчика, а лишь заместителем стороны.
Слушание дела начиналось заслушиванием челобитчика, который повторял свою жалобу устно. После изложения жалобы челобитчиком заслушивался ответ противной стороны. И жалоба, и ответ могли излагаться письменно. Основанием для этого мог быть большой объем дела.
Стороны были вправе дважды обмениваться возражениями, после чего окончательно определялся объем требований челобитчика, объем возражений ответчика и основных доводов сторон.
После утверждения объема требований и возражений стороны не в праве больше изменять их объем и приводить новые доводы в их подтверждение или опровержение.
Прежде чем перейти к раскрытию существа второй стадии процесса, следует добавить, что в подготовительной части процесса стороны предупреждались о неразглашении данных судебного слушания, т. е. в законе закреплялась закрытость (тайность) процесса. Также в подготовительной части решался важный вопрос об отводе судей. Отводимый судья отсутствовал при решении этого вопроса судом. При удовлетворении отвода выбывший судья заменялся равным по чину офицером.
«Краткое изображение процессов» не предусматривало отвода секретарей, протоколистов и аудиторов.
Второй основной частью судебного процесса являлось исследование доказательств. На челобитчике лежала обязанность доказать предъявленное им обвинение, а если он этого не сделал, то сам подлежал наказанию, особенно в тех случаях, когда лицо обвинялось в тяжком преступлении.
На ответчике лежала обязанность опровергать предъявленное ему обвинение посредством приведения своих доводов и доказательств, т. е. презумпция невиновности не применялась.
В «Кратком изображении…» также содержались нормы, касающиеся общего учения о доказательствах, и определялась их система.
Круг доказательств был определен исчерпывающе, расположены они были по степени их важности (на взгляд законодателя того исторического периода) в следующем порядке:
1) собственное признание;
2) свидетельские показания;
3) письменные доказательства;
4) присяга.
Наиболее ценным в соответствии с теорией формальных доказательств, как видно, считалось собственное признание, не требующее более никаких-либо других процессуальных действий для установления истины.
В анализируемом законодательном акте перечислялись условия, при соблюдении которых признание могло быть положено в основу приговора. Признание должно было быть полным и безоговорочным, добровольным, сделанным перед судом; при этом ответчик должен не только признать факты, но и в какой-то мере доказать признаваемые положения.
Считая, что при соблюдении указанных условий будет достигнута истина, закон допускал на этом прекращение судебного следствия, а процесс переходил к своей последней стадии – вынесению приговора.
Главный порок положений об оценке признаний заключался в том, что суд был связан формальными признаками, в которые не всегда могли уложиться обстоятельства дела, не говоря уже о том, что признание могло быть добыто пыткой.
При отсутствии признания ответчика свидетельские показания являлись наиболее распространенным видом доказательств, поэтому в «Кратком изображении процессов…» о них говорится особенно подробно, им посвящается целая глава, содержащая 18 статей.
Закон допускал в качестве свидетелей людей обоих полов, но при этом сразу же делалась оговорку, что не все лица могут быть свидетелями. Специально провозглашался принцип, по которому определялась возможность привлечения человека к свидетельству. Свидетелем может быть лишь добрый и беспорочный человек.
Не могли быть свидетелями привлекавшиеся к суду разного рода преступники; отлученные от церкви; а также заинтересованные лица, т.е. свидетели в собственном деле, находящиеся в родстве, дружбе или вражде с участниками процесса (истцом и ответчиком); малолетние (до 15 лет) и лица, «свидетельствующие по слуху от других». Далее свидетели приводились к присяге. Показание, данное без присяги, не имело доказательственной силы. Однако стороны могли освободить свидетеля от присяги (с согласия обеих сторон).
Дача свидетельских показаний являлась обязанностью, а отказ от нее был наказуем. Ст. 9 Указа от 21 февраля 1697г. ввела наказание смертной казнью за лжеприсягу.
Артикул Воинский смягчил наказание за это преступление, предусмотрев смертную казнь лишь за квалифицированную лжеприсягу, когда «клятвопреступник через свою лживую присягу кому чинит вред на теле или в имении» (арт. 197). В остальных случаях клятвопреступник наказывался отсечением пальцев, которыми он присягал, и ссылкой на каторгу.
Свидетелей допрашивал только президент суда. В этом проявлялось бесправное положение челобитчика и ответчика, что характерно для следственного процесса. Свидетелей из высокопоставленных лиц допрашивали на дому. При этом допрос вели асессоры коллегиально, несколько человек сразу.
Значение свидетельских показаний для исхода дела зависело от их числа и качества.Особым видом свидетельства по делу является указанное в Воинском Артикуле свидетельство медиков-экспертов, которые в случае смерти кого-либо от побоев должны вскрыть тело, определить «смерть всеконечно ли от бития приключилась» и свое заключение («свидетельство») о причине смерти изложить письменно, подать его в суд и подтвердить под присягой.
В «Кратком изображении…» в качестве разновидности доказательства также допускалась очная ставка между свидетелями.
Третьим видом доказательств были письменные документы, которые в то время имели значение исключительно в делах гражданских, поскольку закон понимал под письменными доказательствами лишь те документы, в которых записаны обязательства одной стороны в отношении другой, не всякий текст, содержащий подтверждение или опровержение того или иного факта, имеющего важное значение для дела.
1) документы, зарегистрированные в государственных органах и записанные в официальных книгах;
2) документы, составленные самими сторонами.
Документы первого вида имели безусловную силу, а вторые – лишь в случае признания или действительности той стороны, против которой они представлены. При признании сторонами достоверности письменных доказательств суд мог, не исследуя других доказательств, переходить к составлению приговора.
Четвертый и последний вид доказательств – присяга (гл. 5, ст. 1-10 «Краткого изображения процессов…»). Закон подчеркивал ее очистительный характер, т.е. освобождающий от обвинения, поскольку присягу давал ответчик с целью очиститься от подозрений. Разрешалось допускать к присяге лицо только тогда, когда оно очистилось от подозрения хотя бы наполовину или обвинение доказано лишь наполовину.
Случаи, когда ответчик продолжал оставаться в подозрении, были перечислены в законе (ст. 6 гл. 5): ответчик хотел бежать, с другими «злодеями в компании был», раньше совершал «злые действия», угрожал кому-либо, признавал свою вину до суда в других местах, невиновность его подтверждается только одним свидетелем.
Присяга как доказательство носила дополнительный характер. Судья был не вправе без оснований отказать ответчику в присяге, даже если он ему не верил.
Если же у суда имелись основания для отказа в присяге, а доказательств для обвинения недостаточно, то эти доказательства позволялось изыскать путем пытки. Основанием отказа в присяге и перехода к пытке являлась тяжесть преступления (ст. 10 гл. 5).
Достаточность оснований определялась судьей формальным путем. Требовалось не менее двух свидетелей, чтобы подозрение было достаточным для применения пытки.
Пытка применялась как в уголовных, так и в гражданских делах. Пытке можно подвергать и ответчика, и свидетеля, если правдивость его показаний вызывала сомнения. Пытка проводилась не при всем составе суда, а лишь под руководством президента суда.
Порядок ее проведения регламентировался Указом 1673 г., предусматривавшим троекратную пытку огнем и кнутом (на дыбе).
Доказательством признавались показания, данные не на пытке, а повторенные после нее перед всем судом.
В таком случае признание считалось добровольным, и на этом основании оно оценивалось как действительное. От пытки освобождались: дворяне, служители высоких чинов, беременные женщины, старики и дети, за исключением дел о государственных преступлениях и убийств.
Офицеры и солдаты, обвиняемые в важных преступлениях, подвергались пытке наравне со всеми.
Третья часть судебного процесса была посвящена составлению и оглашению приговора, а также вопросам обжалования приговоров.
В силу того, что гражданский процесс не был отделен от уголовного, под приговором, как и в Соборном Уложении, понималось постановление как по уголовному, так и по гражданскому делу.
К вынесению приговора суд переходил непосредственно после окончания судебного следствия.
Прений сторон и последнего слова подсудимого закон не предусматривает.
Аудиторы, хотя и не являлись членами суда, но в силу их юридической подготовки оформляли приговор. Вправе это был делать и секретарь.
Закон требовал, чтобы приговор был обоснованным, т.е. в нем должны были приводиться все обстоятельства дела, доказательства и статьи закона, на которых он был основан.
Согласно ранее действовавшему законодательству, решение суда могло выноситься отдельно, уже позже суда, после чего оно доводилось до участников процесса. Таким образом нарушался принцип гласности и непрерывности процесса.
Согласно «Краткому изображению процессов…» (главе «О приговорах») пересмотр приговоров военных судов до вступления их в законную силу осуществлялся в виде их конфирмации (утверждения) по уголовным делам со стороны высшего военного начальства и апелляции по гражданским делам.
Генеральный военный суд выступал в качестве суда второй инстанции только по гражданским делам, рассмотренным полковыми (нижними) судами.
Также предусматривалась возможность обжалования дела в апелляционном порядке.
Апелляция состояла в переносе дела на рассмотрение высшего (генерального) воинского суда по жалобам сторон. Срок на подачу жалобы не предусматривался.
Заслушав жалобу, суд требовал ответа противной стороны, допуская, таким образом, продолжение состязания сторон в процессе, а затем в соответствии с нормами закона постановлял новый приговор, который являлся окончательным.
Основания к отмене приговора изложены в главе «Об уничтожении приговора» «Краткого изображения процессов...»
Таких оснований всего шесть. Большинство из них (пять) относятся к нарушению правил обвинительного процесса: судья постановил приговор по таким пунктам, по которым не заслушал обвинения ответчика или которые не были предметом иска; не допустил стороны к присяге, когда они этого желали, и когда приговор был явно противоречив. Противоправность (нарушение материального права) как основание для пересмотра дела стояло на последнем месте.
Приговоры военных судов по военным делам не могли быть обращены к исполнению без утверждения вышестоящего военного начальства. Правом пересмотра уголовных дел пользовался фельдмаршал или командующий генерал.
Он рассматривал жалобы на приговоры полковых военных судов. На решения генерального военного суда ему было жаловаться бессмысленно, так как фельдмаршал (старший воинский начальник) обычно являлся президентом этого суда.
Жалоба фельдмаршалу подавалась не просто как прошение о пересмотре дела, а как жалоба персонально на судью, в силу чего ее отклонение влекло за собой для жалобщика дополнительное и крепкое наказание.
Обжалование дела в виде жалобы именно на судью предусматривалось и Соборным Уложением 1649 г. Статья 9 главы Х Уложения в качестве основания для такой жалобы выдвигало посул (взятку).
Утверждающий приговор военный начальник мог не только смягчить, но и усилить наказание («какое мнение свое на оное (т.е. решение суда) объявит, прибавит или убавит, по тому и экзекуция отправляема быть иметь»). «Вследствие такого постановления, на практике власть контролирующего начальства была безгранична и редко стеснялась даже ссылкою на закон, так что приговор военного суда не имел почти никакого значения.
В конце царствования Петра I в местах дислокации войск действовали так называемые «смешанные суды».
Право полковничьего суда не распространялось на «высшие» уголовные дела, которые передавались в надворные суды, и на городских жителей, имевших свои суды, в которых дела об этих лицах рассматривались при участии в суде двух офицеров.
В случае же осуждения военнослужащих за причинение обид местным жителям, в суде участвовали два представителя от земства, вследствие чего военный суд последнего рода, по своему составу, имел характер смешанного.
Для усиления воспитательного воздействия на военнослужащих при Петре в войсках появляется прообраз суда общественности.
С 1714 г. в полках вводится, а с 1721 г. модернизируется суд общества офицеров. В компетенцию таких судов входило отстранение от должности и службы офицеров части за различные правонарушения. Причем в соответствии с Табелем о рангах 1722 г. воинские чины считались в то время выше статских и придворных, поэтому такое наказание являлось весьма существенным (значительным).
Таким образом, на основании вышеизложенного, можно сделать следующие выводы.
1. Петровский период характеризуется принятием большого количества законодательных актов уголовно-правового характера. Целым рядом указов Петр подтвердил действие Уложения и его применение при рассмотрении судебных дел. При Петре I делались попытки подготовки к принятию нового Уложения, однако они не были успешными. Тем не менее, уголовное законодательство Петра I, хотя и не заменяло полностью Соборное Уложение, внесло много нового в развитие общих понятий, институтов отечественного уголовного права, в определение составов преступлений и оказало большое влияние на дальнейшее развитие уголовного права России.
2. Наибольший интерес из уголовно-правовых законодательных актов представляет Артикул воинский 1715 г. с кратким толкованием, который был принят в период военной реформы. В 1716 г. был утвержден Устав воинский, объединяющий Артикул воинским и «Краткое изображением процессов или судебных тяжеб».
Русская армия получила первый воинский устав, предназначенный только для армии и содержащий не только положения военно-уставного характера, но и постановления о преступлениях и наказаниях как воинских, так и общих, а также о правилах привлечения к ответственности военнослужащих и о порядке образования и деятельности военных судов.
Принятие Воинского устава было вызвано созданием в России постоянной регулярной армии и флота и настоятельной необходимостью поддержания в них твердого порядка и воинской дисциплины.
3. В Артикуле воинском специально не выделялась общая часть.
В петровском законодательстве появился термин «преступление» (преступитель, преступникВ Артикуле воинском термин «преступление» употреблен в смысле нарушения закона, норм, установленных указами. В Артикуле подробно были определены понятия обстоятельств, исключающих уголовную ответственность: необходимая оборона, крайняя необходимость, исполнение приказа, отданного по службе; невменяемость и несовершеннолетие.
4. Впервые в истории русского права в Артикуле воинском подробно регламентированы воинские преступления, т. е. деяния против установленного порядка несения воинской службы.
5. В законодательстве Петра I особое внимание уделено наказаниям за совершение преступления: они возросли в качественном и количественном отношениях.
Главной их целью при этом было устрашениеК периоду правления Петра I относится возникновение и таких видов наказаний, которые можно отнести по своему характеру к современным уголовно-правовым мерам: лишение свободы, ссылка, лишение воинского звания, увольнение (изгнание) со службы, арест.
Получили распространение и имущественные наказания: денежный штраф, вычет из жалования, возмещение убытков, конфискация имущества.
6. Законодательство Петра I впервые установило основы судоустройства и судопроизводства, в том числе в отношении военнослужащих.
7. В период правления Петра I военные суды составляли свою особую систему судов. Они делились на генеральный (высший) и полковой (низший) военные суды. Впервые произошло, хоть и частичное, отделение суда от административной военной власти. Прежде правосудие осуществлял командир или, как было сказано в Соборном Уложении, судья, назначенный полковником (командиром полка).
Новый закон установил состав военного суда и должностных лиц, находящихся при Законами периода Петра I была установлена предметная и персональная подсудность.Вместе с тем, законодательство о военных судах того времени имело ряд существенных недостатков, обусловленных преимущественно объективными факторами рассматриваемой эпохи.
8. В петровском законодательстве впервые была сделана попытка отделить материальное право от процессуального.
Свидетельством этому является создание «Краткого изображения процессов или судебных тяжеб» – фактически процессуального кодекса.
Форма процесса, согласно «Краткому изображению процессов», потому также была смешанной. Судебный процесс, хотя и имел преимущественно обвинительный характер, однако допускал широкое участие сторон в рассмотрении дела.В военных судах был принят одинаковый порядок судопроизводства как по гражданским, так и по уголовным делам.
9. Законодательство Петра Великого, хотя и учитывало состояние разработанности аналогичных иностранных источников, но, тем не менее, было детерминировано множеством национальных факторов, в том числе предшествующими нормативными актами, практикой их применения.
«Военная мысль» № 7.2006 г. (стр. 52-63)
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
ЭВОЛЮЦИЯ УСТАВОТВОРЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В АРМИИ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА ДО 1917 ГОДА
Полковник Ю.Г. ШУШКАНОВ
Генерал-лейтенант в отставке С.А. БОГДАНОВ, доктор военных наук, профессор
ИСТОРИЯ развития государств показывает, что с появлением армий стоящие во главе их военачальники вынуждены были проводить большую разноплановую работу по разработке воинских нормативно-правовых документов, в которых отражались бы вопросы организации, несения военной службы, структура армий и первоначальные формы прохождения службы. С развитием государств развивались и армии, а как следствие этого процесса - воинские уставные документы. Обращаясь к истории Российского государства, и в частности к истории развития уставотворческой деятельности руководителей русской армии, российские ученые пришли к выводу, что эта деятельность прошла три основных этапа - зарождения, становления и развития.
Авторы, анализируя рассматриваемую проблему, планируют раскрыть особенности данной деятельности в России на протяжении исторических периодов в следующих публикациях журнала «Военная Мысль»: «При становлении и развитии русского государства до 1917 года»; «В годы Гражданской войны и в межвоенный период в России (1918-1941)»; «Развитие уставных документов в годы Великой Отечественной войны (1941-1945)»; «Формирование системы нормативно-уставных документов в послевоенный период (1946-1989)»; «Разработка уставных документов ВС Российской Федерации на современном этапе».
Первый этап - этап зарождения (1550-1647). Первые дошедшие до нас уставные документы русской армии относятся к XVI веку. По мере возникновения и укрепления русского централизованного государства и формирования основ регулярной армии, преобразований военной системы России в ходе военных реформ Ивана IV (1550-1570) во второй половине XVI века на Руси появляются первые общерусские собрания правил и положений, именуемые позже уставами, как неотъемлемый признак самой регулярности армии. Одним из первых таких печатных документов в Русском государстве были «Уложения о военной службе», введенные царем Иваном IV (Грозным) в 1556 году. Основу их содержания составляли мысли и предложения по государственному, в том числе военному, устройству России опытного воина и широко мыслящего патриота И.С. Пересветова, изложенные им в своих сочинениях. «Не мочно царю царства без грозы (сильной власти) держати» - так высказывался Пересветов. Он предлагал выдвигать на командные должности людей не по происхождению, а по талантам, обладающих «великими мудростями воинскими». В его предложениях содержались глубокие мысли по охране границ Русского государства и проведению активной внешней политики.
В «Уложениях » была упорядочена организация и военная служба поместного войска, «избранной тысячи» и стрелецкого войска. Самостоятельным родом войск определялась артиллерия. Устанавливались две формы прохождения службы - «по отечеству» (по происхождению) и «по прибору» (по призыву), а также порядок прохождения службы «по отечеству».
Первым печатным русским воинским уставом, дошедшим до нашего времени, стал устав, составленный одним из талантливых военачальников XVI века воеводой сторожевой и станичной службы князем М.И. Воротынским, который был членом так называемой «избранной рады» - небольшого круга приближенных к царю лиц. Первый воинский устав русской армии создавался в сложных условиях. В 1570 году на подступах к Рязани и Кашире с большим трудом и потерями было остановлено нашествие пятидесятитысячной крымской орды. Михаил Воротынский в то время находился в Серпухове. Туда же с большим войском прибыл и сам Иван Грозный. Был отложен уже подготовленный поход на Ревель для битвы со шведскими викингами, так как станичники доложили, что крымский хан с большим войском движется к Украине. Однако татары не появлялись, более того, сторожевые казаки, посланные на разведку, не обнаружили даже следов крымской конницы.
В Серпухове собрался военный совет, который пришел к выводу, что сторожевая служба явно не справилась со своей задачей, вследствие чего русское войско бесцельно простояло, вместо того чтобы воевать на западной границе со шведами. Реорганизация сторожевой службы была поручена опытному воеводе, руководителю всей обороны «крымской Украины» князю Михаилу Воротынскому. Ему предстояло создать важнейший документ - первый русский устав сторожевой и пограничной службы. М.И. Воротынский начал с изучения документов Разрядного приказа, касающихся пограничной службы на южной границе. Затем в Разрядный приказ были вызваны из «крымской Украины» бывалые служилые люди, в том числе и те, кто давно оставил воинскую службу, но обладал боевым опытом. Кроме того, на совещание были вызваны пограничные воеводы и начальники сторожей.
В начале 1571 года весь состав Разрядного приказа съехался в Москву. После полуторамесячной напряженной работы 16 февраля 1571 года был одобрен и принят «Боярский приговор о станичной и сторожевой службе», который по существу явился первым уставом сторожевой и станичной службы России. В первом русском воинском уставе были определены: задачи и основные принципы сторожевой и станичной службы; организация ее несения и способы действия сторож (сторожевых наблюдательных постов) и станиц (небольших конных отрядов) при обнаружении противника; устройство и расположение сторожевых застав и порядок смены сторож и станичников. «Приговор» рекомендовал проявлять личную инициативу в службе, требовал соблюдения строжайшей дисциплины. В нем определялось, что боевые качества русских войск зависят главным образом от боевой выучки и упор делался на боевую подготовку в отличие от наемных иностранных армий, где больше занимались строевой выучкой (муштрой). Следует особо подчеркнуть, что «Приговор» сыграл большую роль в повышении боеспособности русского войска, отражении агрессии и защите Руси от разорения.
Первые навыки российской уставотворческой деятельности получили свое дальнейшее развитие при разработке последующих уставов. В 1607 году появился (был дополнен в 1621 году) первый русский боевой устав - «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки», составленный дьяком Посольского приказа Онисимом Михайловым (Родишевским) на основе иностранных военных книг и опыта русского войска XVI - начала XVII века. Этот труд, обобщавший опыт боевого применения артиллерии, явился первым русским уставным документом по артиллерии.
В связи с созданием полков «нового строя» - солдатских и рейторских - в середине XVII века появилась необходимость подготовки соответствующих документов, регламентирующих их повседневную и боевую деятельность. В 1647 году была издана первая русская печатная военная книга - устав «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей», где излагался порядок совместных действий мушкетеров и копейщиков, организация походного движения войск, расположения войск лагерем и сторожевого охранения. Автор этого труда неизвестен. Ценность нового устава заключалась в том, что он раскрывал общие положения военного искусства того времени и имел хорошо выполненные иллюстрации, которые помогали усвоить его содержание даже неграмотным. Это было новым шагом в уставотворческой деятельности русских военных теоретиков. Новшеством также явилось широкое тиражирование (печатание) уставов.
Видимо, следует отметить, что уже на первом этапе - этапе зарождения уставотворческой деятельности в России просматриваются некоторые ее особенности. Обращает на себя внимание то, что авторами первых уставных документов были передовые, авторитетные, мыслящие, знающие военное дело, преданные государству люди. Перед созданием устава тщательно изучались существующие руководящие документы. Для улучшения содержания документа проводились совещания специалистов в этой области, а ключевые положения устава проверялись на практике. Разрабатывая уставные положения, авторы исходили из интересов защиты Российского государства и учитывали его особенности. Уставные документы вводились в действие исключительно указами царя.
Второй этап - этап становления (1695-1797) уставотворчества в государстве Российском неразрывно связан с военными реформами Петра I и характеризуется дальнейшим развитием уставных документов, включающим в себя два периода. Первый период (1695-1760) - явился толчком к дальнейшему совершенствованию русских уставов, определяющим начало создания качественно новой регулярной армии и, прежде всего, флота. Появляются: новая однотипная организация армии (полки, бригады, дивизии), новое вооружение всех родов войск (пехоты, кавалерии, артиллерии); создаются инженерные войска (минерные роты, инженерные и понтонные команды); происходит централизация военного управления; создаются полевые штабы; в состав пехотных и кавалерийских полков вводится штатная полковая артиллерия, а полевая артиллерия объединяется в крупные батареи; применяются согласованные действия сухопутной армии и галерного флота; большое внимание уделяется воинской дисциплине и порядку; разрабатывается принципиально новая система боевой подготовки войск. Все эти нововведения не могли не найти своего отражения в разработке новых уставных документов.
Первым уставным документом Петровской эпохи стали «34 статьи артикульных» - первый русский военно-морской устав, который явился итогом неудачных азовских походов (1695-1696). В этом документе была сделана попытка установить единую тактику и способы действия флота в морском сражении. Изучение и обобщение опыта применения русской армии в конце XVII века было возложено на генерала А.М. Головина, который представил царю свои предложения по строевой и тактической подготовке. Для изучения опыта иностранных армий и их уставов за границу был направлен майор Преображенского полка А.А. Вейде, представивший Петру I в 1698 году свои соображения по вопросам необходимости учета иностранного опыта в боевой подготовке русской армии. Доклад А.А. Вейде, вошедший в историю под названием «Устав Вейде 1698 года», сыграл в целом положительную роль в повышении боеспособности русских полков и подготовке последующих государственных законодательных актов, регламентирующих военную службу.
Динамичное развитие в первой четверти XVIII века вооружения, военного искусства и усложнение боевых действий потребовали разработки ряда новых уставов, являвшихся по своей сути боевыми документами, определяющими основные направления подготовки и ведения вооруженной борьбы. В конце 1700 года при личном участии Петра I был разработан устав, названный им «Краткое обыкновенное учение». Положения устава свидетельствовали о том, что развитие тактики русской армии пошло по самостоятельному пути. В уставе были отражены исходные положения тактики регулярной армии России, требования по подготовке солдата к бою огнем, штыком и гранатой. Для регулярной конницы в 1701 году был составлен кавалерийский устав - «Учение драгунское». Данный устав в научно-содержательном плане подчеркивал военную компетентность Петра I и его сподвижников Б.П. Шереметева, А.Д. Меншикова, готовивших этот документ.
В 1709 году войска получили инструкцию «Учреждение к бою по настоящему времени». Новым шагом в развитии воинских (боевых) уставов стала инструкция по тактике действий полевой армии «Для военной битвы правила», введенная в 1713 году. Ценность ее заключалась в том, что в ней впервые был обобщен опыт тактического взаимодействия пехоты, драгунской кавалерии и артиллерии и обоснована необходимость проведения контрманевра против флангового маневра противника. Наиболее активная уставотворческая деятельность пришлась на начало XVIII века. Появились уставы, разработанные на основе опыта русской армии в прошлых войнах, особенно в Северной войне (1700-1721). В 1706 году А.Д. Меншиковым был утвержден «Артикул краткий» - инструкция для обучения драгун боевому искусству. Кроме новой тактики на поле боя в «Артикуле» говорилось и о поведении русских солдат на территории противника. За насилие над мирным населением и мародерство предусматривалась смертная казнь. Новым в уставе были положения о воспитании у солдат чувства патриотизма, ответственности за выполнение присяги.
В 1714 году был утвержден артикул, который регламентировал деятельность военно-полевых судов, определял их состав и принципы комплектования. Положения данного артикула вошли впоследствии в «Устав воинский» и «Морской устав». В 1716 году под руководством Петра I был издан первый для регулярной русской армии «Устав воинский», а в 1720 году - «Морской устав». Многое в них было написано лично Петром I. Эти два устава на многие годы вперед предопределили развитие русского военного искусства. В «Уставе воинском» содержались основные принципы и способы организации и ведения боевых действий сухопутными войсками. Особенностью разработки было и то, что устав вобрал в себя все ранее отданные частные предписания и указания по воинскому обучению и организации армии, включая «Петра I Великого, Российского самодержца, собственноручно для военной битвы правила» 1713 года. Этот устав стал единым документом, охватывающим все стороны жизни и деятельности войск. В «Морской устав» вошли основные военно-теоретические положения «34 статей артикульных». В нем излагались организация, принципы строительства русского флота, способы ведения им боевых действий с учетом иностранного опыта, передовые для своего времени методы обучения и воспитания личного состава.
«О значении уставов и наставлений, изданных Петром I, - писал известный советский историк Л.Г. Бескровный, - говорит тот факт, что ими в русской армии руководствовались на протяжении всего XVIII века, а «Уставом воинским» - и до Отечественной войны 1812». Среди многих факторов, объясняющих долговечность этого устава Петра I, следует назвать и особенности как содержания, так и процесса его разработки. Добротность содержания во многом объяснялась тем, что большинство включенных в него положений прошло проверку практикой войны. Немаловажное значение имело и то, что многие разделы устава были отредактированы, а некоторые даже собственноручно написаны самим Петром I, опытным в военном деле человеком. В уставе была сделана попытка охватить все сферы армейской жизни. Для своего времени он был передовым уставом, который привел способы ведения боя и полевой службы русской армии в соответствие с требованиями войн того времени, вооружением войск и обученностью личного состава.
После смерти Петра I судьба государства и армии оказалась в руках временщиков. Это отразилось и на содержании уставов, которые стали развиваться в направлении внешней красоты построений и внешнего вида учений, подражая западноевропейскому развитию военной мысли. В то же время именно тогда в России появились первые государственные органы (комиссии), которым было поручено заниматься разработкой и внедрением уставов.
Императрица Анна Иоанновна указом от 9 июня 1730 года учредила комиссию для пересмотра штатов армий, выработки строевого устава и правил инспекторских смотров, указав основные направления деятельности комиссии в специальной программе. Свою работу комиссия начала со сбора справок из Военной коллегии (прообраз Военного министерства) о всех переменах, происшедших после издания «Устава воинского» 1716 года. Строевые уставы того времени утверждали плац-парадность, «ружистику», муштровку с прихлопыванием и пристукиванием ружьем и другими бесполезными и даже вредными приемами. Вместе с тем никаких следов утверждения этих документов высочайшей властью не имеется.
Восстановление петровских порядков в армии началось с воцарением на престоле дочери Петра I Елизаветы. 19 сентября 1754 года Высочайшим указом при Военной коллегии была учреждена комиссия по разработке уставов. Для ускорения хода ее работы Сенат время от времени издавал указы, в том числе и о предоставлении ежемесячных рапортов об исполненных работах. В комиссии существовала определенная специализация: одни офицеры занимались «сочинением воинского устава», другие «сочиняли все принадлежности до артиллерии», третьи - «по инженерному корпусу». Были подготовлены новые строевые уставы и представлены на утверждение императрицы помимо комиссии. 15 декабря 1755 года они были обнародованы. Пехотный устав носил название «Описание пехотного полкового строю», кавалерийский - «Экзерция и учреждение строев и всяких церемониалов регулярной кавалерии». Уставы охватывали все стороны строевого обучения войск, но все же в них еще ощущалось влияние прусских взглядов на тактику и строевое обучение войск.
В 1756 году генерал-фельдцейхмейстер П.И. Шувалов издал артиллерийский устав под названием «О произведении экзерции при пушках осадной артиллерии с принадлежащими приемами. Учреждение о произведении скорострельной пальбы из 16 (и 24) пушек по порядку». В нем были подробно описаны действия орудийных расчетов при подготовке орудия к выстрелу и управление огнем нескольких орудий. Вместе с тем следов утверждения его высочайшей властью не обнаружено, и лишь с определенной оговоркой этот документ можно считать уставом.
К основным характерным чертам уставотворческой деятельности первого периода добавились новые. Например, прежде чем быть включенными в устав, его основные положения проходили проверку практикой войны в форме инструкций, указаний, отдельных правил и т. д. Наметилась также тенденция сделать содержание устава охватывающим все основные сферы армейской жизни, что делало его удобным в обращении. Характерно также то, что устав не только рассматривался и утверждался царем, но и разрабатывался при его непосредственном и активном участии.
Второй период (1763-1797) уставотворческой деятельности в России - это продолжение развития уставных документов в русской армии. Среди достойных последователей Петра I в деле укрепления русской армии, ярких представителей русской военной мысли XVIII века, проявивших себя в разработке новых уставных документов, - великие русские полководцы П.А. Румянцев и А.В. Суворов. В 1763 году Военная комиссия приняла новые строевые уставы и уставы для различных родов войск. В том же году А.В. Суворов, вступив в командование Суздальским полком, разрабатывает программу обучения войск, получившую название «Полковое учреждение» , которое датируется февралем 1765 года. Подлинник этого уставного документа не сохранился, а его рукописная копия была обнаружена в 1938 году и опубликована в 1949-м.
На основе обобщения опыта Семилетней войны (1756-1763) в данном уставном документе изложены передовые для того времени требования к уровню строевой и тактической подготовки войск, направленные на реализацию принципа «учить войска тому, что необходимо на войне». Особое внимание обращалось на необходимость глубокого знания положений, изложенных в этом документе, позволяющих правильно усвоить общие требования и конкретные обязанности каждого должностного лица. Важнейшим средством формирования хорошего солдата, указывал А.В. Суворов, является «его искусство в экзерции», т. е. в обучении. А.В. Суворов стремился делать строевую подготовку более целенаправленной, избегать сложных построений и перестроений, отрабатывать элементы, понятные каждому солдату. Он требовал от офицеров и унтер-офицеров знать и уметь показать приемы, непрерывно повторять их, чтобы «выученное не забывалось». В «Полковом учреждении» проводилась также идея об ограничении связи строевой и тактической подготовки, необходимости в совершенстве владеть искусством ведения боя.
Вне всякого сомнения, значение «Полкового учреждения» состояло в том, что в нем возрождались и развивались передовые принципы обучения и воспитания войск, заложенные в русской армии Петром I. В этой программе теория обучения войск соединялась с практическим опытом командования полком, большое внимание уделялось вопросам воспитания солдат, поддержания железной дисциплины и беспрекословного исполнения приказов. В основе подготовки войск лежало убеждение, что человек является решающим фактором победы. Войска обучались тому, что необходимо на войне, а от солдат требовались национальное самосознание, смелость, инициативные и искусные действия.
Написанные в последующие годы П.А. Румянцевым «Обряд службы» (1770), принятый в качестве устава русской армии до конца царствования Екатерины II, и «Мысли по уставу воинской части» (1777), а также суворовская «Наука побеждать» (1795-1797) служат еще одним примером авторского уставотворчества. В них были сведены в общие положения относительно строя, полевой и сторожевой службы. Они своеобразны и примечательны еще и потому, что содержат предельно простые, образные, понятные каждому солдату положения, подлинно необходимые для боя, учитывающие национальные особенности армии и психологию воина. Их ценность заключалась не только в содержательной, но и оформительской стороне. Необходимо также отметить, что два вышеназванных неофициальных труда А.В. Суворова, а также переводные работы зарубежных авторов («Наставление о военном искусстве к своим генералам его величества короля прусского») считаются прообразом первого наставления как уставного документа.
В целом в уставных документах этого периода развития уставотворческой деятельности получили свое дальнейшее развитие и принципы военного искусства. Оборона стала активной, она сопровождалась переходом в контратаки, использованием холодного оружия. Наступление предусматривалось с использованием массированных колонн, впереди которых действовали егеря (цепь стрелков); разгром противника завершался его преследованием, поскольку, как говорил А.В. Суворов, «недорубленный лес вырастает». Оборона применялась при определенных обстоятельствах в интересах сохранения войск от ударов превосходящих сил противника в целях создания выгодных условий для решительного наступления. Предусматривалось также и преднамеренное отступление.
Годы правления Павла I, несмотря на продолжавшуюся уставотворческую деятельность, принципиально нового в уставы не внесли, а наоборот, остановили их развитие. В результате этого румянцевские и суворовские уставные принципы и положения активно начали изгоняться из армии как вредные и крамольные.
Как следствие этого изданные в 1795-1797 годах «Воинский устав о полевой пехотной службе», «Устав о полевой кавалерийской службе», «Устав о полевой гусарской службе», а также «Правило о службе кавалерийской» в большей мере представляли собой политические документы и были проникнуты духом уставов Пруссии, армия которой в то время отражала наиболее реакционную политическую систему. В этот период наиболее ярко проявилась такая черта уставотворческой деятельности, как подражание западноевропейской практике, порой без учета национальных особенностей.
Однако Отечественная война 1812 года вынудила вновь обратить внимание на те вопросы, которые необходимы на войне, заняться обобщением ее боевого опыта. Начался очередной, третий этап (1800-1916) - этап дальнейшего развития на данном историческом этапе уставных документов, включающий в себя три наиболее значимых периода активной уставотворческой деятельности.
Начало первого периода (1800-1820) характеризуется спадом уставотворческой деятельности. Ранее разработанные прогрессивные уставы император Павел I отменил, предписал ввести в действие вновь изданные уставы. В их составлении не принимал участия ни один из известных военачальников и государственных заслуженных деятелей. С 1801 до 1805 года были переизданы три устава - один пехотный и два о конной службе. Павловские уставы дополнялись всего лишь переизданием Устава воинского 1716 года для руководства по ряду вопросов полевой и гарнизонной службы войск. В 1811 году был издан усовершенствованный «Воинский устав о пехотной службе». Переработка всех остальных уставов была прервана Отечественной войной 1812 года.
Результаты военных действий заставили уточнить предвоенные уставные положения по действиям родов войск. Были уточнены, утверждены и разосланы в войска как официальный уставной документ «Общие правила для артиллерии в полевом сражении», составленные накануне войны генералом Кутайсовым. Многие предложения по действиям войск на поле боя, проверенные в ходе Отечественной войны 1812 года, составили основное содержание «Воинского устава о пехотной службе» 1813 года. В этот период наряду с уставами становятся официальными документами и наставления: «Наставления господам офицерам в день сражения», «Наставления по ведению боя пехотой», «Наставления по проведению занятий в кавалерии», «Наставления по обучению личного состава гимнастике», «Наставления по инженерному делу пехоты» и др.
В ходе работы над новыми уставами учитывались и обобщались постановления и инструкции, изданные главнокомандующими первой и второй русских армий. В этой работе участвовали генерал-инспектор по инженерной части великий князь Николай Павлович и генерал-фельдцейхмейстер великий князь Михаил Павлович. В результате совместных усилий в 1816 году «Воинский устав о пехотной службе» был дополнен «Батальонным учением», а в 1820 году была издана и разослана в войска вторая часть устава, заключавшая «Линейное учение».
Изданные уставы, обобщающие опыт боевых действий с наполеоновской армией, значительно улучшили и упорядочили боевую подготовку российских войск. Постепенно складывалась и совершенствовалась отечественная практика уставотворческой деятельности, которая стала включать в себя следующие составные части: максимальное использование предшествующих уставных наработок; уточнение их положений с учетом опыта новых войн, развития средств вооруженной борьбы и военного искусства; активное внедрение в боевую практику и обучение войск авторских разработок, целесообразность и полезность которых была очевидной.
Второй период (1828-1904) уставотворческой деятельности в России приходится в основном на период русско-турецких войн XIX века. После Русско-турецкой войны 1828-1829 годов были усовершенствованы вопросы управления войсками, организации взаимодействия сухопутных сил с ВМФ, уточнен порядок борьбы за крепости, ведения полевого боя, а также получили развитие элементы операции. Творческое использование передового отечественного опыта организации, управления, жизни и быта войск и использование опыта иностранных армий, их уставов и наставлений позволили создать в 1831 году более совершенный «Устав полевой службы», дополненный в 1846 году. Утвержденный в 1855 году «Устав о строевой пехотной службе» сохранил основные положения устава 1831 года, а также учел опыт Крымской войны (1853-1856), допускавший для войск россыпной строй и цепь, необходимость которых стала очевидной.
Поражение России в Крымской войне подтолкнуло к проведению в армии и на флоте военных реформ 1860-1870 годов. После Крымской войны все страны перешли к строительству паровых броненосных кораблей и миноносцев. Изменения материально-технической базы русского флота вызвало зарождение и развитие новой тактики ведения морского боя, и как следствие, появление новых уставных трудов «Новые основания пароходной тактики» (1863) и «Рассуждения по вопросам морской тактики». В этих документах впервые предусматривалось ведение боевых действий на море независимо от сезонных условий, их большая продолжительность и тесная взаимосвязь с боевыми действиями на суше, устанавливался порядок применения морских десантов.
В «Уставах полевой службы» (1868 и 1876), «Уставе кавалерийской службы» (1870), «Пехотном уставе» (1875) были увеличены нормативы удаления от противника при развертывании войск, изложены основы позиционной обороны. Именно проведенные военные реформы, в том числе и новые положения, закрепленные в уставных документах, позволили одержать русской армии решающую победу в Русско-турецкой войне (1877-1878).
В «Уставе полевой службы» (1881), «Артиллерийском уставе» (1884), «Пехотном уставе» (1889) получил отражение опыт Франко-прусской (1870-1871) и Русско-турецкой (1877-1878) войн по вопросам активных наступательных действий, взаимодействия родов войск, проявления инициативы в бою и др. Была закреплена практика постановки нескольких стратегических целей и ведения военных действий на нескольких операционных направлениях, произошел окончательный отказ от глубоких построений боевых порядков и была утверждена новая форма боевого порядка - стрелковая цепь, особое внимание уделялось организации взаимодействия пехоты с артиллерией. Получили дальнейшее развитие вопросы использования железных дорог для перевозок войск, применения телеграфа и полевых телефонов для управления войсками, новых инженерных средств для ведения военных действий. Впервые были закреплены способы и порядок преодоления войсками водных преград и горных хребтов.
В 1874 году был принят новый «Устав о воинской повинности», в котором рекрутская повинность заменялась воинской повинностью. Положения данного устава устанавливали возрастной ценз и сроки прохождения военной службы, порядок выхода и пребывания в запасе и другие вопросы, позволяющие обеспечивать планомерное пополнение вооруженных сил в мирное и военное время, а также развернуть массовую армию в случае войны. «Устав полевой службы» (1890, 1901 и 1904) в основном закреплял, уточнял и конкретизировал отдельные положения предыдущего устава, и глобальных новшеств в него не вносилось.
Третьим периодом (1905-1916) уставотворческой деятельности в русской армии следует считать годы Русско-японской и Первой мировой войн. Русско-японская война (1904-1905) выявила серьезные недостатки в вопросах военного строительства. Прежде всего было реорганизовано центральное военное управление вооруженными силами, сокращены сроки действительной военной службы, упразднены слабые в боевом отношении резервные и крепостные войска, в штат пехотной дивизии введена артиллерийская бригада, созданы корпусная и полевая тяжелая артиллерия, усилены инженерные, железнодорожные войска, войска связи, введена территориальная система комплектования, созданы корпусные, дивизионные и полковые районы пополнения.
После проведенных преобразований положения «Устава полевой службы» (1904) и других уставных документов уже не в полной мере отвечали требованиям времени. Однако разработка нового Полевого устава в России затянулась. Именно для этого периода уставотворчества, как никогда, была характерна общая техническая отсталость России и, как следствие, частая смена основных взглядов на формы и способы применения войск, крайняя нерешительность и недостаточная профессиональная подготовка военного руководства при принятии ключевых уставных положений, неоднократная смена комиссии по подготовке устава и другие негативные факторы. Плачевные результаты Русско-японской войны показали насущную потребность переработки большинства боевых уставов, инструкций и наставлений. В 1907 году было издано «Наставление по обучению штыковому бою», в 1908 году - Устав строевой службы; составлены наставления для окопного дела; переработано и согласовано со строевым уставом наставление для обучения войск стрельбе. Лишь через шесть лет, в 1911 году, вышел проект, а после его утверждения и доработки в апреле 1912 года вышел «Устав полевой службы».
«Устав полевой службы» 1912 года вобрал в себя положения аналогичного устава и наставления для действий в бою отрядов из всех родов оружия 1904 года, а также отразил основные положения по тактике общевойскового боя с учетом Русско-японской войны (1904-1905) и теоретических наработок начала XX века. Главное место в уставе занимал раздел «Действия в бою частей (отрядов) из всех родов войск». Решающая роль отводилась наступательному бою. «Наилучшим способом достижения поставленной цели, - отмечалось в уставе, - служат действия наступательные. Только эти действия дают возможность захватить почин в свои руки и заставить неприятеля делать то, что мы желаем». В то же время устав не отрицал значения обороны, которая должна применяться, «когда поставленная цель не может быть достигнута наступлением». Устав придавал большое значение взаимодействию войск, в нем отражались вопросы управления войсками. Кроме данного устава в период с 1909 по 1912 год были разработаны и приняты остальные новые уставы.
К началу Первой мировой войны был разработан проект «Наставления по боевой деятельности высших соединений флота» (1914). В нем закреплялись основные положения военно-морской теории, подробно излагались виды боевых действий флота, определялись основные классы кораблей, их боевое предназначение, порядок применения, освещались многие другие вопросы.
Первая мировая война поставила перед теорией новые проблемы, пути решения которых надо было искать. Шло активное обобщение опыта боевых действий. Для руководства штабам фронтов и армий адресовались, например, такие документы, как «Записка по поводу выполнения операций на Юго-Западном фронте в декабре 1915 г., Северном и Западном - в марте 1916 г.», «Разбор организации прорыва неприятельской позиции в направлении на Митаву в декабре 1916 г.», «Наставление для борьбы с неприятельскими сухопутными броненосцами», «Наставление для противогазовой обороны войск» и др. В 1916 году был переиздан с некоторыми исправлениями и дополнениями с учетом опыта истекшего периода войны «Устав полевой службы» 1912 года. Это был последний устав старой русской армии.
Весьма специфичным для этого периода было изучение и использование уже обобщенного союзниками или противниками иностранного материала для подготовки и обучения войск. В 1916 году при Верховном главнокомандующем начали систематически издавать серию «Иностранные наставления для боя», где излагался боевой опыт союзников. Для изучения этого опыта командировались русские офицеры. В штабах фронтов и центральных управлениях работа по учету опыта иностранных армий, в том числе противника, проводилась и ранее. Характерным для работы по обобщенно боевого опыта и уставной деятельности периода Первой мировой войны было смещение ее акцента, перенос усилий в штабы фронтов и армий, туда, где этот опыт был более необходим. При этом ценились и широко распространялись работы авторов-специалистов. Так, например, «Наставление для борьбы за укрепленные полосы», разработанное подполковником Генерального штаба В. Замбржицким и изданное в 5-й армии, выдержало до 1917 года шесть изданий. Труды подполковника Кирея «Выводы из применения артиллерийских масс при атаке» и «Артиллерия обороны» распространялись в войсках в качестве официального руководства.
Большое значение для дальнейшего развития структуры и содержания уставных документов имело появление в ходе Первой мировой войны новых органов управления войсками, родов войск - артиллерии, авиации, бронетанковых, химических, связи, железнодорожных. Образование новой структуры управления: ставка - фронт (группа армий) - армия создало предпосылки для выделения в военном искусстве самостоятельной составной части - оперативного искусства и, следовательно, создание уставных документов для нового звена управления. В уставных документах впервые определялись полоса наступления фронта (группы армий), глубина и продолжительность операции фронта (группы армий), а также средний темп наступления. Большое развитие получили способы подготовки и ведения операций, встречных сражений, контрударов.
В полевых уставах помимо развития тактики действий пехоты и кавалерии стали рассматриваться действия зенитной и противотанковой артиллерии, а также авиации, бронетанковых, химических, железнодорожных, автомобильных войск и войск связи. Основным способом ведения наступательного боя было определено сочетание фронтального удара с охватом (обходом) одного или обоих флангов противника. При этом боевой порядок стал эшелонироваться, в нем появились новые элементы - штурмовые группы, артиллерия сопровождения и танки. Одновременно расширялось содержание задач по обеспечению действий войск, которое стало включать не только разведку и охранение, но и противовоздушную, противотанковую оборону, противохимическую защиту, инженерное обеспечение и оперативную маскировку. В уставах была закреплена практика отдачи предварительных распоряжений, нашли отражение вопросы организации взаимодействия родов войск при прорыве обороны, порядок проведения рекогносцировки и практика отработки графических документов на картах и схемах.
В уставных документах ВМФ впервые были изложены вопросы применения морской авиации, подводных лодок и торпедного оружия. Кроме того, в связи с изменениями походных и боевых порядков соединений ВМФ и способов ведения морского боя выполнение боевых задач стало рассматриваться не как самостоятельные действия однородных сил флота, а предусматривало привлечение разнородных сил и их тесное взаимодействие. В сущности, Первая мировая война явилась важнейшим этапом в развитии военного искусства и, как следствие, оказала глубокое воздействие на структуру и содержание уставных документов, создала предпосылки для дальнейшего совершенствования системы уставных документов.
Таким образом, для рассматриваемого исторического периода характерным было не только привлечение военных специалистов к разработке уставных документов, но и активное участие на всех этапах их подготовки и ввода в действие главы государства и ученых. Отчетливо обозначилась тенденция преемственности, а также обязательного предварительного апробирования основных положений проектов уставов в ходе повседневной деятельности и военных действий. Все это придавало своеобразие содержанию российских военных уставов. Их отличал учет интересов Российского государства и его особенностей, а также передовой характер, способствующий проявлению инициативы, творчества и воспитанию военнослужащих в духе патриотизма. По мере развития вооруженных сил, образования родов войск, появления новых способов борьбы объем уставотворческой деятельности расширялся. Поэтому наметилась тенденция увеличения количества уставных документов, в том числе по родам войск и служб. Назревала необходимость в разработке системы уставных документов.
Одновременно обозначилась и другая тенденция - сокращение сроков действия уставов. Если в XIX веке уставы русской регулярной армии изменялись (обновлялись) примерно через 20-35 лет, то в начале XX века сроки их действия ограничивались пятью-восемью годами. Основными факторами, обусловливающими необходимость обновления уставов, являлись коренные изменения в средствах и способах вооруженной борьбы, появление новых родов войск, потребность в регламентации их боевой деятельности. В то же время в отдельные периоды уставотворческой деятельности проявился и ряд негативных черт, таких, как подражание иностранной системе обучения войск и ведение ими военных действий порой без учета национальных особенностей; необоснованная частая смена взглядов политического и военного руководства на формы и способы применения войск; крайняя нерешительность и недостаточная профессиональная подготовка военного руководства при принятии ключевых уставных положений; неоднократная смена комиссий по подготовке новых уставных документов.
Епифанов П.П. Первые российские уставы// Сб. статей АН СССР. М.-Л.: 1946. С. 12.
Епифанов П.П. Первые российские уставы. С. 152.
Головин А.М. Первые уставные положения регулярной армии// Поли. собр. законов Российской империи. Собр. 1. Т. 29. Отд. 2. 1834 г. СПб. 1852. С. 180-182.
Устав Вейде// Сб. статей. М.-Л.: Изд. АН СССР, 1947. С. 170-175.
Меншиков А.Д. Первые уставные положения регулярной армии// Поли. собр. законов Российской империи: Собр. 1. Отд. 1. Т. 30. 1830 г. СПб. 1849. С. 142-146.
Епифанов П.П. Воинский устав Петра Великого// Сб. статей АН СССР. М.-Л. 1947. С. 152.
Бескровный Л.Г. Армия и флот России в начале XX в. М.: Наука, 1986. С. 48.
Полное собрание законов Российской империи: Собр. 2. Отд. 1. Спб., 1830. Т. 41. С. 389.
Полное собрание законов Российской империи: Собр. 2. Отд. 1. Т. 41. С. 458.
Там же. С.511.
Суворов А.В. Полковое учреждение// Сб. статей АН СССР. М.-Л. L947. С. 37.
Полное собрание законов Российской империи: Собр. 2. Отд. 1. Т. 41. С. 452.
Полное собрание законов Российской империи: Собр. 2. Отд. 2. Т. 41. С. 254.
Там же. Собр. 2. Отд. 1. Т. 42. С. 125.
Там же. С. 189.
Полное собрание законов Российской империи: Собр. 2. Отд. 2. Т. 42. С. 118.
Там же. С.311.
Там же. С. 397.
Полное собрание законов Российской империи: Собр. 3. Отд. 1. Т. 29. С. 118.
Епифанов П. П. Военное искусство в новых условиях//Сб. статей АН СССР. М.-Л. 1947. С. 138-145.
Для комментирования необходимо зарегистрироваться на сайте
§ 2. Система преступлений и наказаний по Воинскому Уставу 1715-1716 гг.
Воинские преступления и наказания. Система военных судов и судопроизводства в военных судах
Воинский Артикул и Краткое изображение процессов и судебных тяжб (части II и III Воинского устава) можно назвать первыми военно-уголовным и военно-судебным (процессуальным) законами в том смысле, что они имели высшую по тем временам юридическую силу, стали применяться во всей российской армии и в отношении всех военнослужащих, без каких либо изъятий и ограничений, находящейся на территории всего централизованного государства.
В них впервые четко усматривается система воинских преступлений и наказаний за их совершение; система военных судов; подсудность дел военным судам; порядок судопроизводства в военных судах.
Воинский артикул представляется первым полным военно-уголовным законом, составленным для русского войска.
Его нормы (воинские артикулы) без значительных изменений действовали для войск в военное время до 1812 г. (до появления Полевого уголовного уложения 1812 г.), а в мирное время – до издания Военно-уголовного устава 1839 г., который многие положения заимствовал из Воинского артикула 1715 г.
Кроме основы для последующего русского военно-уголовного законодательства, Воинский артикул имел большое значение для истории и развития всего уголовного русского законодательства.
В Воинском артикуле по сравнению с Соборным уложением более четко определены многие институты уголовного права.
Хотя в нем нет общего определения преступления, но из содержания конкретных статей можно сделать вывод о том, что под преступлением понимается нарушение закона, царской, государевой воли.
В артикулах появились специальные уголовно-правовые термины: «преступление», «преступник» Ранее же в законодательстве употреблялись другие термины: «воровство», «вор», обозначавшие всякое уголовно наказуемое деяние лица, его совершившего.
Анализируемый воинский акт установил различие между деяниями умышленными, неосторожными и случайными (арт. 158, 159).
Артикул (арт. № 154) впервые в истории русского права предусматривал проведение судебно-медицинской экспертизы для установления причины смерти по делам об убийстве. Из этого можно сделать вывод о нормативном определении необходимости установления причинной связи между действием и преступным результатом.
В Артикуле воинском получили развитие институты необходимой обороны и крайней необходимости. Так, в артикулах № 156 и 157 подробно регламентируются пределы необходимой обороны: соразмерность обороны нападению, одновременность обороны и нападения. Указывалось, что нападение должно быть наличным: или начинавшимся или непосредственно предстоящим. Потому нельзя было обороняться от предполагаемого или оконченного нападения. Преступивший пределы необходимой обороны подвергался наказанию, но более мягкому, чем за убийство. Названные принципиальные положения указанных артикулов в ныне действующем законодательстве, как видно, претерпели незначительные изменения и актуальны до сего времени.
Положения о крайней необходимости были закреплены в артикулах № 123, 180.
Артикул воинский не определял невменяемость и малолетство как обстоятельства, исключающие уголовную ответственность за совершенные правонарушения, но предлагал учитывать их при определении наказания. Так, в толковании арт. 195 сказано: «наказание воровства умаляется, или весьма оставляется, ежели кто их крайней голодной нужды (которую он доказать имеет) съестное или питейное, или иное что невеликой цены украдет, или кто в лишении ума воровство учинит или вор будет младенец, которых дабы заранее от сего отучить, могут от родителей своих лозами наказаны быть».
Новым актом предусматривалось более мягкое наказание в случаях, если преступление совершено в состоянии аффекта: «Ежели кто другого не одумавшись с сердца, или опамятовясь, бранными словами выбранит, оный пред судом у обиженного христианское прощение имеет чинить…» (артикул 152). Для сравнения: за совершение этого преступления в нормальном (т.е. обычном, вменяемом) состоянии полагалось полугодовое заключение (арест).
Совершение преступления в состоянии опьянения не смягчало наказание, как это предусматривалось прежде в Соборном Уложении, а, наоборот, усиливало его. Такое положение оправданно оставалось господствующим в российском законодательстве фактически до принятия Уголовного кодекса РФ 1996 г.
Отягчающим наказание обстоятельством, считалось убийство, совершенное каким-либо мучительным способом, а также убийство близких родственников (отца, матери, ребенка).
Новым законом предусматривалось повышение наказания к рецидивистам (арт. 189, 191).
Покушение на преступление хотя и признавалось неоконченным деянием, однако, как правило, наказывалось одинаково с оконченным, за исключением покушения на изнасилование (арт. 167). Суд в данном случае мог смягчить меру наказания по своему усмотрению, в то время как за оконченное преступление устанавливалась смертная казнь
Артикул воинский выделял и правильно определял различные формы соучастия: подстрекательство к совершению преступления, пособничество, недоносительство по политическим преступлениям (арт. 19), укрывательство вора, похищенного (арт. 190) и некоторые другие. Так, в толковании артикула 189 говорится: «Оные, которые в воровстве конечно вспомогали, или о воровстве ведали, и от того часть получили, или краденое ведая добровольно принесли, спрятали, утаили, оные властно, яко сами воры, да накажутся».
Приведенные выше положения, относящиеся традиционно к общей части уголовного законодательства, получили дальнейшее известное развитие в российском законодательстве и на уровне принципов действуют в настоящее время, в том числе при их применении военными судами к военнослужащим.
Интересно заметить, что в Воинском артикуле нет специальной статьи, определяющей цель наказания.
Другой целью наказания была изоляция преступника: в тюрьме, в ссылке на каторге навечно или на определенный срок и лишение его возможности таким образом совершить новое преступление.
В ряде случаев целью наказания было возмещение причиненного материального ущерба, а также возмездие.
Осуществляя укрепление дисциплины и порядка в армии и в стране суровыми мерами наказания в отношении нарушителей, Петр вместе с тем впервые стал придавать немаловажное значение и воспитанию долга защиты Родины, предупредительным целям процесса назначения и исполнения наказания, правовой регламентации уголовно-исполнительных отношений в целях ограничения произвола и догматизма власти.
О жестокости наказания свидетельствует тот факт, что смертная казнь в Воинском артикуле предусматривалась в 74 случаях безусловно и в 27 – наряду с другими наказаниями (альтернативно). Во многих случаях санкции были неопределенны, требовалось просто жестоко наказать. Суд мог устанавливать вид наказания по своему усмотрению, в том числе в зависимости от социального положения преступника.
Характерным (впрочем, не только для рассматриваемой эпохи) являлось и несоответствие наказания тяжести преступления. Так, смертная казнь устанавливалась и за политические преступления, и за убийство, и за богохульство, и за сон в карауле, т. е. за самые различные по тяжести и несоизмеримые преступления.
Одним из свидетельств того, что Воинский артикул предусматривался для применения не только военными, но и общими судами, является регламентация им как воинский преступлений, так и общеуголовных.
На первом месте в Воинском артикуле находились преступления против веры (гл. 1-2), в том числе богохульство, идолопоклонство, непосещение церкви и др.
Следующими по важности шли политические преступления (гл. 3, 16, 17): начинались они с различных посягательств против жизни, здоровья, чести государя, затем следовали преступления, связанные с изменой.
Специальная глава была посвящена таким политическим преступлениям, как возмущение и бунт.
За политические преступления устанавливалась, как правило, смертная казнь.
В Воинском артикуле была предусмотрена ответственность и за другие общеуголовные преступления: должностные – злоупотребление властью в корыстных целях (арт. 194), взяточничество (арт. 184); деяния против управления и суда – подделка денег (арт. 199), печатей и документов (арт. 201), принесение лжеприсяги (арт. 196), лжесвидетельство (арт. 198); преступления против общественного порядка и спокойствия – содержание притонов, драки, брань; преступления против жизни, здоровья и чести (гл. 18-19); имущественные преступления (гл. 21) – кража, грабеж, повреждение и истребление чужой собственности (например, поджог); половые преступления (гл. 20) – насилие, содомский грех, блуд.
Следует отметить, что в Воинском артикуле прослеживалась более четкая система преступлений и наказаний по сравнению с предыдущим законодательством и он представлял собой гораздо более совершенный уголовный закон, оказавший большое влияние на дальнейшее развитие всего уголовного права России. Артикул, как показывает анализ, несомненно, занимает центральное место в развитии уголовного права в период правления Петра I и в послепетровский период.
Действие удачного во всех отношениях Воинского артикула Указом от 10 апреля 1716 г. было распространено на гражданские ведомства, поэтому он применялся общими судами наравне с Соборным Уложением 1649 г. до издания Свода законов Российской империи периода правления Николая I – 1832 г.
Применение Воинского артикула общими судами подтверждается и правоприменительной практикой того времени.
Так, исследователь истории петровского времени В.И. Веретенников в свое время утверждал, что «Тайная канцелярия считала правовыми нормами вторую главу Уложения и параграфы Воинских артикулов». Применялись, как правило, арт. 19 и 20, в которых говорилось о преступлениях против царской особы. Обвинение против А.Н. Радищева основывалось как на статьях Соборного Уложения 1649 г., так и на положениях Воинского артикула. Судебная палата приговорила Радищева к смертной казни со ссылками на Соборное Уложение, Воинский и Морской уставы Петра I. Сенат утвердил решение Палаты, сославшись на те же законы. В решении Сената записано: «по силе Воинского устава, 20 артикула… отсечь голову». В последующем смертная казнь Радищеву была заменена 10-летней ссылкой в Сибирь. Известно, что декабристы были осуждены также на основании норм Соборного Уложения и воинских артикулов Петра I.
По утверждению некоторых авторов судебные инстанции в XVIII веке, не имея достаточно определенной правовой базы для своей деятельности, произвольно ссылались на то законодательство, которое считали наиболее подходящим. Воинский артикул представлял собой значительно более четко разработанный уголовный закон, содержащий, как было отмечено, многие положения общеправового и общеуголовного характера.
Перечень наказаний, которые могли быть наложены за предусмотренные в Воинском артикуле преступления, изложен в отделе под заглавием: «оглавление приговоров в наказаниях и казнях» В нем наказания разделены на пять следующих категорий.
1) Обыкновенные телесные наказания – ношение оружия, закование рук и ног в железо, содержание на хлебе и воде, сиденье на деревянных лошадях, хождение по деревянным кольям и битие батогами.
2) Жестокие телесные наказания – тяжелое заключение, прогнание сквозь строй (шпицрутены), битие кнутом, клеймение железом, обрезание ушей, отсечение руки или пальцев, ссылка на каторгу навечно или на несколько лет.
3) Смертные наказания различных видов – расстрел, отсечение головы мечом, повешение, колесование, четвертование и сожжение.
4) Легкое лишение чести – лишение воинского звания, увольнение со службы без жалования или высылка из государства (страны).
5) Тяжелое лишение чести – прибитие имени к виселице (заочная казнь), ломание палачом шпаги виновного, объявление вором (шельмом).
Как видно из приведенного перечня, наказанию лишением свободы не придавалось самостоятельного значения, легкие и тяжелые виды заключения, в том числе и каторга относились как к легким, так и тяжелым телесным наказаниям. О наказаниях имущественных не упоминается совсем.
Нередко наказания в Воинском артикуле означались в неопределенных выражениях, в некоторых случаях за одно и то же преступление предусматривалось несколько различных по тяжести наказаний: например, заключение в железо, шпицрутены или сожжение.
Право выбора наказания, т.е. его индивидуализация была предоставлена суду.
В ряде случаев наказания назначались и конкретизировались в соответствии со служебным положением офицеров и солдат.
В статьях Воинского артикула предусматривались широкое возможности дифференциации уголовных наказаний в отношении военнослужащих.
1) Смертная казнь упомянута в 122 случаях (более чем в 50% норм), из которых в 30-ти случаях ее замена более мягким видом наказания исключалась. Нередко смертная казнь означалась в выражениях «лишение живота» без обозначения вида ее (ст.117-123). Иногда было сказано: «лишить чести, пожитков и живота».
Согласно толкованию к ст. 123 Артикула в этих случаях казнь совершалась через повешение, которому предшествовало шельмование, а затем изымались пожитки (имущество) в пользу государя.
Простая смертная казнь совершалась повешением (за побег с поля сражения и др.), отсечением головы (за убийство, изнасилование, кражу человека и т.п.), путем расстрела (за такие воинские преступления как нарушение дисциплины, нарушение караульной службы).
Усиленная смертная казнь путем сожжения (за преступления против веры, фальшивомонетчество, поджог); четвертования (за преступления политические – оскорбление царя, измену); колесования (за важнейшие общеуголовные преступления, например, убийство, разбой и т.п.)
В Воинском артикуле предусматривалась и заочная смертная казнь (символическая). Как и в Уложении Шереметева, она могла быть назначена за переход на сторону врага и состояла в прибитии имени к висилице, объявлении «шельмом», конфискации имущества и повешении без суда («без процессу») в случае поимки виновного.
2) Членовредительские наказания были весьма разнообразны и заключались в прибитии руки ножом или гвоздем под виселицей (за нанесение раны ножом); в отрезании ушей и носа (за большую кражу); в отсечении двух пальцев (за клятвопреступление); в отсечении руки (за нанесение побоев тростью и поднятие оружия на товарища).
3) Тяжкие телесные наказания представляли собой сечение шпицрутенами (более чем в 40 случаях) и кнутом.
4) За «маловажные» преступления предусматривались легкие телесные наказания – ношение оружия (мушкетов, карабинов, пик) по несколько часов в день, иногда на виду всего полка.
5) Лишение свободы как вид наказания, применяемого к военнослужащим, состояло в заключении в тюрьму (крепость); в помещении в гарнизонное место под караул или в аресте у профоса. Условия и порядок содержания в тюрьме были тяжелые, уголовно-исполнительные эти вопросы не находили достаточного законодательного закрепления и практически отдавались на усмотрение соответствующего командования.
6) Арест военнослужащими отбывался не в общих местах заключения, а в специальных армейских помещениях. Они устраивались либо при караулах частей, либо отдельно и назывались «гарнизонными местами заключения».
В это же время появляются гарнизонные гауптвахты, которые устраивались для отбытия ареста военнослужащими гарнизона. Они находились в непосредственном ведении военных комендантов. Интересно заметить, что такое оправданное положение сохранилось и до настоящего времени.
Разновидностями ареста являлись содержание на хлебе и воде, а также «посажение в железа» (заковывание в колодки или содержание в цепях).
Арест за караулом назначался на срок до полугода, а содержание на хлебе и воде, «посажение в железа» были кратковременными – на несколько дней.
Такой вид лишения свободы имел большое преимущество перед наказанием тюремным заключением, так как не отрывал на длительные сроки от войск осужденных военнослужащих. Поэтому тюремное заключение к военнослужащим применялось редко.
Арест у профоса с содержанием под нечестным (позорным) караулом был предназначен для провинившихся младших офицеров и выполнял роль наказания против чести. Для старших офицеров практиковался домашний арест. В соответствии с воинским уставом на профоса возлагались полицейская служба в войсках (надзор за арестантами, исполнение телесных наказаний и т.д.).
К лишению свободы следует отнести направление на тяжелые принудительные работы на каторге или на галерах. Наказания эти назначались на длительные сроки или даже навечно (пожизненно). В последнем случае виновному разрывали ноздри, что означало вечное отвержение.
Осуществление известных военно-экономических преобразований: государственная оборона (постройка крепостей), размещение молодой армии (строительство казарм), прокладка путей сообщения, сооружение новой столицы, развитие промышленности для государственных нужд и т.п. – все это требовало притока рабочей силы. Поэтому при Петре I в качестве бесплатной рабочей силы использовались осужденные. Они ссылались в Сибирь (на реку Лену), на казенные заводы Сибири, Урала и в более близкие места, т.е. туда, где требовалась рабочая сила, в том числе для освоения и закрепления новых территорий – в Оренбург, на Азов и др.
Первая (каторга в собственном смысле) упоминалась в Воинском уставе 8 раз, а ссылка на галеры – в 4-х случаях.
Сроки этих наказаний нигде в артикулах не определены, за исключением двух случаев ссылки на галеры за изнасилование женщины и насильственное мужеложство (навечно). В последующем эти сроки были определены отдельными указами. В ряде историко-правовых исследований справедливо указано, что сроки каторжных работ военнослужащим определялись в зависимости от тяжести совершенных преступлений: «до Указу» (т.е. до специального указа об освобождении) – за похищение его царского Величества казны; за побег, за принятие заведомо краденого, за продажу мундира и за утерю оружия – вечно (т.е. пожизненно); за отрубление у своей руки двух пальцев (членовредительство), за разбой, за побег и воровство – на срок 10 лет; за грабеж, за отрубление пальца, разбой, кражу назначались каторжные работы и на другие сроки – на 3 и 5 лет.
О том, кто из военнослужащих направлялся на каторжные работы, можно судить по информации, приведенной в той же работе: «по справке в канцелярии Полицмейстерских дел, ныне 8 марта 1720 г. на оный (на галерах) работе в Петербурге обретается: штаб-офицеров – 2, обер-офицеров – 3, капралов – 4, драгун – 2, солдат – 64, рекрут – 16, пушкарей – 2, матросов – 4, профосов – 3».
Военнослужащие, сосланные на каторжные работы (на галеры), регистрировались по чинам и званиям, они не лишались прав и восстанавливались на службе после отбытия наказания.
Военные историки и юристы справедливо отмечали, что «иначе и быть не могло, так как служба в войсках являлась тяжелой повинностью, вследствие чего не только не находилось охотников пользоваться правами военнослужащих, но, напротив того, в 1711 г. даже было повелено пополнять полки рекрутами, старыми солдатами и освобожденными каторжниками».
8) Имущественные наказания назначались преимущественно лицом офицерского звания и применялись в разных видах: конфискация имущества назначалась в качестве дополнительного наказания при осуждении за преступления государственные, против веры и корыстные преступления; конфискация незаконно полученной прибыли и орудия преступления; денежные взыскания или штраф за некоторые виды преступлений (в частности, за неосторожное убийство); взыскание вознаграждения за причиненные убытки, в том числе солдаты подвергались такому наказанию за порчу выданных им казенных вещей.
9) Следующим, совершенно новым для того времени видом наказания, рассчитанным на применение к представителям привилегированных сословий, являлось лишение чести.
Его описание содержалось в главе 2 «Краткого изображения процессов…»: «Легкое лишение чести суть, егда который начальный человек чину извержен или без заслуженного жалованья и без пасу (или отпускного письма) от полку отослан, или из государства нашего выгнан будет. Тяжелое чести нарушение, когда имя на висилице прибито или шпага его от палача переломлена и вором (шелм) объявлен будет».
Последствия лишения чести и шельмования («кто из числа добрых людей и верных извергнут» были тяжелыми. Ошельмованный не мог выступать в качестве свидетеля, не имел права на судебную защиту, лишался возможности общения и обращения в своем привилегированном кругу.
10) Иные наказания против чести (лишение чина, увольнение со службы, разжалование офицеров в рядовые) были менее строги и не влекли таких тяжких последствий. О них упоминалось как в Уложении Шереметева, так и в Кратком артикуле.
Далее анализируя указанные памятники, следует отметить, что в Воинском артикуле впервые в истории русского права стали подробно регламентироваться воинские преступления, т.е. преступления, направленные именно против установленного порядка несения воинской службы.
Это, безусловно, связано с проводимой Петром I военной реформой, созданием регулярной армии и флота, а также необходимостью поддержания в них крепкой воинской дисциплины.
Выражаясь современным языком, систему воинских преступлений рассматриваемого исторического периода составляли следующие их виды.
I. Преступления против «верности и долга службы». К ним относились:
1) военная измена, которая наказывалась смертной казнью. Под военной изменой подразумевались тайные сношения с неприятелем, сообщение ему пароля, подача условных сигналов; переписка с лицами, находящимися на неприятельской стороне, о военных делах и войсках; ведение тайно переписки военнопленными с неприятелем (шпионами, лазутчиками);
2) побег к неприятелю и бегство с поля боя (наказание – заочная казнь), симуляция болезни во время боя (также наказывалась смертной казнью);
3) как измена трактовались также действия целых частей: бегство с поля боя, отказ вступать в бой, сдача крепости, сговор с неприятелем. Старшие офицеры, коменданты крепостей в таких случаях подлежали смертной казни, а остальным офицерам и солдатам полагалась смертная казнь через каждого десятого человека.
II. Уклонение от военной службы: побег со службы (дезертирство), оставление своего места в походе («аки дезертир»), несвоевременная явка из отпуска, симуляция болезни с целью уклониться от похода, причинение вреда своему здоровью (членовредительство) и порча лошади с целью уклониться таким путем от военной службы. Наказание за указанные уклонения предусматривалось различное – телесные (кнутом, шпицрутенами, заключение в железо), ссылка на каторгу, галеры, лишение живота (смертная казнь). Как показывает анализ, способы уклонения от военной службы, признаваемые преступными, впервые сформулированные в Воинском артикуле, сохранились в законодательстве и наших дней.
III. Преступные нарушения правил несения обязанностей военной службы состояли в основном в несоблюдении правил караульной службы: потере бдительности и самовольной отлучке из караула начальника караула; сон на посту, уход с поста, пьянство в карауле; кража в карауле как вверенного под охрану, так и другого имущества; побег из под стражи арестованного из-за небрежного несения службы часовым. В связи с тем, что уголовная ответственность устанавливалась за нарушения правил несения караульной службы в военное время, то и наказания предусматривались строже, как правило, в виде смертной казни.
IV. Нарушения правил взаимоотношений военнослужащих по непосредственному объекту посягательства подразделялись на преступления, посягающие на порядок подчиненности и соблюдения воинской чести.
К преступлениям первой группы относились:
1) неповиновение – неисполнение приказа «из злости или упрямства» и сопротивление его исполнению, т.е. умышленное неисполнение приказа, наказываемое смертной казнью;
2) неисполнение приказа «от лености, глупости и медления» рассматривалось как совершенное неумышленно («когда без умыслу оное не управить») и наказывалось значительно легче – увольнением со службы или разжалованием;
3) обсуждение приказа («непристойное рассуждение об них») подлежало наказанию в виде «лишения чести», т.е. лишения служебных прав и преимуществ;
4) восстание или бунт предусматривало в виде санкции смертную казнь через повешение. К восстанию приравнивалось непредставление части на инспекторский смотр, требование об увеличении жалованья и отказ от исполнения служебных обязанностей в случае неполучения денежного довольствия.
К преступлениям второй группы (против соблюдения правил воинской чести) относились:
1) оскорбление бранными, непристойными словами фельдмаршала или генерала (преимущественно заочное), наказываемое заключением «в железа» или иными уголовно-правовыми мерами по усмотрению суда;
2) клевета на этих же лиц наказывалась шпицрутенами, но могла быть применена и смертная казнь;
3) нападение на фельдмаршала или генерала «вооруженною или невооруженною рукой» – наказывалось смертной казнью путем отсечения головы;
4) оскорбление офицеров наказывалось наравне с нарушением чинопочитания генералов;
5) оскорбления унтер-офицеров действием, нанесением побоев или угроза нанесением в боевой обстановке наказывались смертной казнью, а в других случаях – шпицрутенами;
6) оскорбление лиц, исполняющих обязанности караульной службы, наказывалось разжалованием (для виновным офицеров) или шпицрутенами (для солдат);
7) оскорбление судей, комиссаров (руководителей хозяйственн6ой и инспекторской частью) и провиантских служителей (интендантов), которые находились «под особою протекцею», наказывалось также, как и аналогичные действия в отношении других должностных лиц.
V. К нарушениям начальников по отношению к подчиненным относились:
1) дурное обращение с подчиненными: угрозы, словесные оскорбления, жестокое и частое их избиение – наказывалось освобождением виновных от занимаемой должности;
2) использование солдат для работ в свою пользу, особенно на тяжелых работах хотя и за плату, – подвергалось наказанию лишением чина, чести и даже имущества;
3) удержание жалованья подчиненных, вещей и провианта – наказывалось ссылкой на галеры и даже смертной казнью. Столь строгое наказание предусматривалось в связи с тем, что солдат без достаточного обеспечения не мог нести военную службу.
VI. К преступлениям, посягающим на порядок пользования военным имуществом, принадлежали:
1) утрата или порча оружия наказывались шпицрутенами, а за растрату ружья, совершенную неоднократно (в третий раз) виновный подвергался расстрелу, «ибо оружие суть самые главные члены и способы солдатские, через которые неприятель может быть побежден»;
2) растрата мундира наказывалась как и растрата ружья;
3) порча лошади с тем, чтобы таким образом уклониться от службы, наказывалась как и членовредительство – «распоротием ноздрей и ссылкой на каторгу»;
4) кража имущества из казенных магазинов и складов, растрата вверенных по службе казенных денег и даже недонесение об этом преступлении наказывались смертной казнью через повешение;
VII. Преступления против местного населения выражались в неправомерных деяниях во время постоя войск, в период военных действий и заключались в следующих проявлениях:
1) ограбление и разрушение, при взятии городов, церквей, школ, больниц; убийство и причинение других «обид» женщинам, детям, священникам и старикам – наказывалось смертной казнью. Указанные действия не влекли ответственности, когда они совершались с разрешения главнокомандующего в тех случаях, когда неприятельский гарнизон и его жители не сдавались, а причиняли большой вред наступавшим войскам;
2) причинение убытков со стороны постояльца хозяину квартиры или членам его семьи, нанесение им побоев и оскорблений. За эти действия виновные должны были просить прощения и оплатить убытки в двойном размер. Могли быть назначены и другие наказания, вплоть до отсечения руки.
3) Разрушение строений, дворов, порча огородов, потрава посевов – наказывались при установлении вины, за исключением тех случаев, когда это было дозволено.
VIII. Артикулом предусматривалась ответственность и за ряд других правонарушений, связанных со злоупотреблениями по службе и нарушениями воинского порядка (приписки личного состава с целью получения лишнего денежного содержания и его присвоения, самовольные отлучки и др.)
Как показывает анализ исторических материалов, за воинские преступления предусматривались очень строгие из имевшихся мер наказания: в большинстве случаев смертная казнь (через повешение, расстрел, отсечение головы), лишение свободы (ссылка на каторгу и на галеры, заковывание «в железа»), телесные и членовредительные наказания (сечение кнутом и шпицрутенами, нередко до смерти).
Лишь в незначительных случаях применялись специальные виды воинских наказаний.
Так, в отношении офицеров предусматривались особые воинские наказания в виде отставления от службы (на время или вовсе), лишение чины и достоинства (наказание с позорящим элементом), лишение всех прав состояние (шельмование), разжалование и продолжение службы в качестве рядового, арест у профоса (палача), лишение отпуска.
К солдатам в качестве специальных воинских наказаний применялись ношение ружей (мушкетов) и седел (в кавалерии), избиение шпицрутенами, арест с помещением под караул (на хлеб и воду).
В последующем законодательство о специальных воинских наказаниях продолжало изменяться, совершенствоваться в сторону их расширения. В настоящее время из тех воинских уголовно-правовых мер, которые применялись в петровские времена, сохранились арест и лишение воинского звания.
В целом следует отметить, что Воинским Артикулом была установлена вполне завершенная и развитая система воинских преступлений и специальных воинских же наказаний.
На определение видов наказаний оказало свое естественное влияние широкое применение уголовной репрессии в период установления абсолютизма в России.
Наибольшее распространение имели смертная казнь различных видов (расстрел, повешение, отсечение головы мечом); телесные наказания – болезненные (битье кнутом, шпицрутенами, заковывание в железо и др.) и Членовредительные (отсечение руки, пальцев, носа, ушей, клеймение, вырывание ноздрей). Широкое применение получила ссылка на срок и бессрочно (навечно), ссылка на каторжные работы (на галеры, на строительство крепостей, гаваней, заводов), заключение в тюрьму.
Однако, как известно, строгость законов всецело компенсировалась их невыполнением. Как остроумно неоднократно замечали отечественные историки и юристы, при строгом и последовательном применении буквы закона на Руси не осталось бы ни воевод, ни дьяков, ни других жителей.
Третья часть Воинского устава именовалась «Краткое изображение процессов и судебных тяжеб», датированная мартом 1715 г., почти полностью посвящена вопросам судоустройства и судопроизводства. В прежнем законодательстве, 7в том числе и в Соборном Уложении, этим вопросам на нормативном уровне не уделялось внимания вовсе.
Первые попытки реформирования судебного процесса были предприняты ранее, изданием 21 февраля 1697 г. Именного Указа «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных распросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах».
В этом первом процессуальном акте еще не происходило разграничения уголовного и гражданского процесса. Общий ход процесса, названия процессуальных документов и действий были одинаковыми как для уголовных, так и для гражданских дел.
«Краткое изображение процессов» имело четкую и логичную внутреннюю структуру.
Начинался документ двумя главами, носящими вводный характер: первая глава «О суде и судиях», а вторая – «О процессе и тяжбе». В них давалась основная схема судоустройства и некоторые общие положения (выражаясь современным языком – принципы) процесса.
Затем шло последовательное изложение хода процесс, разделенного на три основные части.
Таким образом, «Краткое изображение процессов…» было первым русским законодательным актом, заключающим в себе подробное изложение цивилизованных правил судопроизводства.
«Краткое изображение процессов», как и Воинский артикул, действовало в военном ведомстве долго и эффективно – до издания Военно-уголовного Устава 1839 г.
Лишь в 1812 г. оно было заменено для военного времени Уставом Полевого судопроизводства. Многие ценные положения анализируемого нормативного акта вошли позднее в состав как Военного-уголовного Устава 1839 г., так и Свода законов 1832 г. и таким образом сохраняли свою действенность как в военных, так и в гражданских судах вплоть до судебной реформы 1864 г.
«Краткое изображение процессов» фактически установило основу всего отечественного судоустройства. Им закреплялась система судебных органов, состоящих из судов невоенных (гражданских) и судов военных.
Военные суды (кригсрехты) в свою очередь подразделялись на генеральные и полковые (верхний и нижний военный суд).
Обе разновидности военного суда – генеральный и полковой (верхний и нижний) в соответствии с главой 50 Воинского устава являлись судами верхней (т.е. окончательной) инстанции, но отличались компетенцией в зависимости от характера дела и служебного положения сторон.
Генеральному суду по первой инстанции были подсудны дела о государственных преступлениях и дела о деяниях, совершенных целыми частями и подразделениями, а также гражданские и уголовные дела, касающиеся высокого офицерства (генералов и штаб-офицеров).
Полковому суду были подсудны все остальные гражданские дела и дела об уголовных преступлениях, совершаемых нижними чинами и обер-офицерами.
Военному суду были подсудны дела не только военнослужащих, но и всех других лица, состоящих при войске, как по уголовным, так и по гражданским делам.
В состав суда входили президент (председатель) и асессоры (заседатели).
При каждом суде имелся и технический персонал: секретарь (или протоколист), адъютант (исполнявший обязанности судебного пристава).
Таким образом, военный суд уже тогда являлся органом коллегиальным и подавал в этом пример иным (невоенным) судам.
Он должен был состоять из «честных особ», т. е. лиц, не опороченных в глазах общества и государства. Свои полномочия по каждому конкретному делу суд получал «от высокого начальства», т. е. от соответствующего органа государства, от военно-административного органа: «Суд всегда из некоторого числа честных особ сочинен бывает, которым от высокого начальства власть и мощь во управлении правосудия дана».
Коллегиальные суды должны были действовать в количестве 13 человек. В силу объективной затруднительности созыва полного состава суда допускались заседания и в сокращенном виде (в количестве семи человек). Однако в любом случае состав суда назначался персонально для каждого случая.
Председательствующие в военных судах именовались президентами или презусами. Последнее название было принято тогда на практике.
В генеральном суде председательствовал фельдмаршал или генерал. Презус (президент) полкового суда назначался из числа полковников или даже подполковников и майоров (гл. 50 Воинского Устава).
В состав шести асессоров генерального суда назначались два генерал-поручика, два генерал-майора, два бригадира или полковника. В случае недостатка генералов вместо них могли быть назначены штаб-офицеры.
В состав шести асессоров полкового суда назначались два капитана, два поручика и два прапорщика. Если суд заседал в составе 12 асессоров, то в их состав назначались дополнительно два сержанта, два капрала и двое рядовых.
Члены суда назначались вышестоящим начальником или президентом суда, если ему это специально поручалось начальником.
В связи с тем, что судьями в военных судах являлись не юристы, а строевые командиры, к суду придавался аудитор (специалист-юрист), призванный оказывать им помощь при отправлении правосудия. Аудитор и секретари судебных заседаний (писари) в Уставе названы “юридическим элементом в военном суде”.
Аудиторы различались по чинам. В суде они сидели по левую руку от председателя, чуть ниже его, но выше остальных судей. О генерал-аудиторе (приравнивался к воинскому званию подполковника) в Уставе, например, говорилось, что это должен быть в широком смысле сведущий человек, искушенный в военных делах, осторожный советник, объективный и справедливый.
В анализируемом законодательстве специально подчеркивалось, что аудитор не являлся членом суда. Он имел надзорные функции, должен был наблюдать за правильным ведением судопроизводства. Подчеркивалась особая обязанность аудитора следить за беспристрастностью суда. В отличие от судей функции аудитора исполняли штатские должностные лица.
Поэтому можно утверждать, что должности аудиторов появились впервые в российском суде именно при Петре I: «Ввиду того, что в военных судах (кригсрехтах) обретаются только офицеры, от которых особливого искусства в правах требовать не можно; ибо они время свое обучением воинского искусства, а не юристического провождают; и того ради держатся при войсках генерал, обер и полковые аудиторы, от которых весьма требуется доброе искусство в правах, и надлежит оным добрым быть юристам, дабы при кригсрехтах накрепко смотрели и хранили, чтобы процессы порядочно и надлежащим образом отправлялись». Фактически аудиторы в войсках являлись не только юрисконсультами, но и блюстителями закона. Права и обязанности (т.е. компетенция) аудиторов разных уровней были различными.
Генерал-аудитор возглавлял военную канцелярию. На него, кроме указанных дел (обязанностей) по «военно-судной части», возлагались и другие связанные с юриспруденцией функции (ведение переговоров с неприятелем об обмене пленными, разъяснение генералам и офицерам в сомнительных (спорных) случаях требований воинских артикулов и т.п.)
Генерал-аудитору в помощь придавались генерал-аудитор-лейтенант, обер-аудиторы и писарь судебных дел.
Первым генерал-аудитором (а также историческим прообразом как прокурора, так и руководителя военно-судебного управления) при Военной канцелярии был назначен в 1712 г. И.В. Кикин. Ранее, в 1710 г. он находился в качестве аудитора при войсках, участвовавших в Северной войне. Позднее, являясь помощником генерал-кригс-комиссара (военного министра) князя Долгорукого, И.В. Кикин управлял всеми делами Военной канцелярии первоначально в Москве, а потом и в Санкт-Петербурге (до 1716 г.) заведуя не только судебной, но также строевой и хозяйственной частью («мундирным строением»).
Кроме генерал-аудитора при центральном военном управлении, должности генерал-аудиторов имелись также при армиях (например, при армии фельдмаршала Шереметева (в 1715 г.) и в отряде войск, в том же году находившихся в Померании под началом генерала Вейде). В полках имелись соответственно полковые аудиторы, которые принимали участие в судебных заседаниях полковых судов.
Согласно описанию должности полкового аудитора, содержащемуся в третьей части Воинского устава, он должен был не только вести судебное дело (судебный процесс), но и записывать все происходящее в суде. Следовательно, аудитор одновременно являлся еще и делопроизводителем, и приказчиком суда.
С учетом всех приведенных функций первоначально аудиторы занимали достаточно высокое положение в армии.
Так, генерал-аудиторы, судя по определенному им денежному содержанию и другим сравнительным характеристикам, стояли наравне с высшими чинами штаба армии, полковые аудиторы – даже несколько выше должностных лиц полкового штаба (первоначально, как уже отмечалось, воинских званий у аудиторов не было вовсе).
Однако впоследствии согласно штату 1720 г. по окладу содержания и назначенному им рангу (звание генерал-аудитора соответствовало подполковнику, генерал-аудитора-лейтенанта – воинскому званию майора, обер-аудитора – капитану) статус аудиторов был значительно понижен по сравнению с прежде имевшимися у них должностями в войсках и при штабах. Полковым аудиторам ранг не был назначен вовсе, а по размеру денежного содержания они были поставлены ниже прапорщиков и лишь немного выше полковых писарей.
Это обстоятельство с позиций сегодняшнего дня возможно объяснить рядом объективных и субъективных причин: вторичностью юридических вопросов в армии того времени, низкой эффективностью и дискредитацией их деятельности, недостаточной военной и правовой квалификацией специалистов-аудиторов, а также появлением с 1722 г. новой государственной структуры в войсках – прокуратуры как «ока государева».
С учетом изложенных обстоятельств, а также известных трудностей с подбором кандидатов-юристов на вакантные должности, институт аудиторов оказался недолговечным: вскоре после смерти Петра I он был упразднен. Впоследствии юридическая служба неоднократно восстанавливалась и упразднялась в истории военного ведомства, однако жизнь всегда показывала ее необходимость. И в настоящее время принимаются действенные, разнообразные меры по укреплению юридических служб всех воинских формирований страны.
Кроме военных судов, собираемых для рассмотрения каждого дела в полках, согласно постановлением 50-ой главы первой части Воинского устава, в Москве по Указу от 15 февраля 1723 г. был учрежден постоянный нижний суд , который занимался преимущественно рассмотрением дел об уклонениях от военной службы военнослужащих, задержанных в Москве и вблизи ее.
Положение этого суда, как и ныне, было особое. В качестве презуса (президента) суда назначался член Военной коллегии в чине бригадира. С ним заседали два асессора из числа полковников и обер-аудитор.
По своему составу суд был близок к генеральному военному суду, и только число асессоров в нем было меньше, чем их полагалось в военных судах вообще.
Таким образом, фактически в 1723 г. был создан Московский гарнизонный военный суд, который действует и ныне. Его положение в системе военных судов России всегда было особым. И в настоящее время его возглавляет председатель суда, штатная должность которого по действующему закону, как и ранее, «генерал»: генерал-майор юстиции.
Кроме судов обыкновенных (генерального и полкового), по Воинскому уставу (гл. 50, арт. 4) был еще суд скорорешительный, о котором упоминается и в Кратком артикуле (1706 г.). Учреждался он только в походах и при осаде крепости неприятелем, т.е. в боевой обстановке. Положения Воинского устава о процедуре скорорешительного суда, как и Краткого артикула, отличаются крайней неясностью: в Уставе не были определены ни состав суда, ни подсудность дел, ни порядок судопроизводства.
Относительно производства дел Воинский устав лишь гласит, что в скорорешительном суде «преступник при остановке оного полка или роты без всяких обстоятельств и допросов, через священника токмо исповедался, и потом того часу пред всеми повешен или расстрелян иметь быть» (гл. 50).
В Западной Европе скорорешительные суды были настоящими коллегиальными судами и отличались от обыкновенных военных судов только быстротою судопроизводства.
Следует отметить, что скорорешительные суды явились прообразом военно-полевых судов, который образовались в российской армии в соответствии с Военно-Судебным Уставом Александра II. Фактически военно-полевые суды (трибуналы) действовали и в советское время, о чем будет сказано в соответствующей главе.
Одним из главных изменений в судостройстве, установленным Воинским уставом (в широком смысле), состояло в том, что Военная коллегия, преобразованная из Военной канцелярии в 1717 г., получила значение высшего военно-судебного органа. По Указу от 5 марта 1719 г. в учрежденную Военную коллегию направлялись все приговоры военных судов о наказаниях в виде смертной казни. Приговоры в отношении нижних судов коллегия утверждала сама, а относительно офицеров представляла царю.
В 1724 г. для ускорения судопроизводства по этой категории дел, права Военной коллегии были расширены тем, что в Военную коллегию направлялись лишь приговоры в отношении офицеров. При этом приговоры в отношении обер-офицеров Военная коллегия утверждала сама, а в отношении высших чинов представляла на Высочайшее усмотрение. Смертные приговоры в отношении нижних чинов подлежали утверждению командующих генералов.
Военная коллегия вела отчетность по всем делам об офицерах. По окончании года эти дела направлялись в Военную коллегию. Военная коллегия осуществляла судебный надзор за правильностью рассмотрения дел военными судами. При выявлении ошибок Военная коллегия предлагала суду их устранить, после чего решение по делу направлялось командующему генералу, который, в необходимых случаях, направлял для окончательного утверждения в Военную коллегию.
§ 1. Развитие законодательства о деятельности военных судов в послепетровский период Законодательство Российской империи о суде претерпело радикальное преобразование во время судебной реформы, осуществленной Александром II во второй половине XIX в. Значимость и Из книги Правоохранительные органы. Шпаргалки автора Кановская Мария БорисовнаГлава V. Современный этап развития военных судов в Российской
Из книги История государства и права зарубежных стран. Шпаргалки автора Князева Светлана Александровна§ 1. Первые законодательные акты о военных судах в условиях новой российской государственности В связи с распадом Советского Союза и упразднением структур судебной власти бывшего Союза ССР в конце 1991 г. объективно возник вопрос о дальнейшей судьбе военных трибуналов и
Из книги Уголовное право. Шпаргалки автора Петренко Андрей Витальевич§ 2. Действующее российское законодательство о военных судах и проблемы его дальнейшего совершенствования Для реального осуществления судебной власти в Вооруженных Силах и других исполнительных органах, в которых законом предусмотрена военная служба, требуется не
Из книги Прокурорский надзор. Шпаргалки автора Смирнов Павел ЮрьевичГлава VI. Деятельность военных судов в особый период Исследование становления и развития военно-судебной системы России не может претендовать на полноту без специального выделения и рассмотрения вопросов их функционирования в условиях, для которых они изначально
Из книги Экзамен на адвоката автораПриложение № 1. Хронологический указатель основных нормативных источников о военных судах в истории России. 1. Московский период Российского государства (правление династии Рюриковичей и начало царствования династии Романовых: ХVI-XVII вв.) Двинская (1397 г.) и Белозерская
Из книги Курс уголовного права в пяти томах. Том 2. Общая часть: Учение о наказании автора Коллектив авторов32. Система наказаний и виды наказаний Система наказаний – предусмотренный уголовным законом, обязательный для судов, исчерпывающий перечень наказаний, расположенных в определенной последовательности – от менее строгих к более строгим.Виды наказаний1. Основные
Из книги автора41. Аппараты военных судов В аппаратах военных судов установлены должности помощников председателя суда, помощников судей, начальников отделов, советников, консультантов, главных и ведущих специалистов, специалистов 1-й и 2-й категорий, специалистов. Указанным работникам
Из книги автора82. Система наказаний в средневековом Китае Применение наказаний в средневековом Китае приравнивалось к карательному походу против врага. Наказание имело своей целью устрашить потенциальных преступников. Китайские юристы считали, что наказание способно и
Из книги автора71. Система наказаний, классификация наказаний Система наказаний – это установленный законом в соответствии с целями наказания, обязательный для судов исчерпывающий перечень видов наказания, расположенных в соответствии со степенью их тяжести.Основными являются такие
Из книги автора47. Полномочия военных прокуроров ФЗ «О прокуратуре РФ» наделяет Главного военного прокурора РФ и его подчиненных полномочиями, которые прокуроры реализуют независимо от органов военного управления и которые необходимы им для осуществления основной функции –
Из книги автораВопрос 315. Понятие, признаки и цели наказания. Система и виды наказаний. Их классификация. Наказание есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в
Из книги автораГлава II. Система наказаний Система наказаний - это целостное множество видов наказания (элементов системы) и подсистем, включающих сгруппированные по различным основаниям виды наказания. Система наказаний призвана обеспечить реализацию целей наказания по видам
Из книги автора§ 3. Система и виды наказаний несовершеннолетних Согласно ст. 88 УК к несовершеннолетним могут применяться следующие виды наказаний:1) штраф;2) лишение права заниматься определенной деятельностью;3) обязательные работы;4) исправительные работы;5) арест;6) лишение свободы на
Из книги автора§ 2. Система наказаний В зарубежных государствах система наказаний, как правило, не отличается большим разнообразием. Наряду с ней нередко устанавливается и система специальных уголовно-правовых мер - мер безопасности, отличающихся от первых по целям, основаниям
Воинские артикулы (Артикулы воинские) были приняты в 1715, они вошли в Устав воинский, который вступил в силу с 1716. За основу воинских артикулов были взяты шведское, немецкое и пр. законодательство. Артикул содержит, главным образом, нормы уголовного права. Кроме того, в нем имеется много сугубо военных правил и норм государственного права. Артикул, прежде всего, предназначен для военнослужащих и должен был применяться военными судами. К их подсудности относились и лица, обслуживающие армию. Частично Артикул употреблялся в общих судах, как сборник уголовного права. Артикул делится на 24 главы. Многие артикулы снабжены специальными толкованиями, разъясняющими их смысл, содержание, а иногда и дополняющими их.
Уголовное право. По сравнению с СУ Артикул значительно более четко определяет многие институты уголовного права. Хотя нет определения преступления, из содержания конкретных артикулов можно сделать вывод о том, что под преступлением понималось нарушение закона, нарушение царской, государевой воли. Существует термин преступления, преступитель – нарушитель закона, лицо преступившее запреты, установленные законом. Впервые предусмотрена судебно-медицинская экспертиза.
В Артикуле есть наказание за голый умысел , т.е. только за хотение совершить преступление. Артикул делает различие между деяниями умышленными , неосторожными и случайными . Т.о., юридически необходимым условием ответственности являлась вина, хотя фактически применялось и объективное вменение.
Необходимая оборона . (арт. 156, 157). Подробно регламентированы пределы необходимой обороны: соразмерность обороны нападению, одновременность обороны и нападения, невозможности для обороняющегося уступить или уйти «без опасения смертного». Нападение должно быть наличным – или начавшимся или непосредственно предстоящим. Преступивший пределы необходимой обороны подвергался наказанию, не менее жестокому, чем за убийство.
Смягчающим вину обстоятельством был аффект . (арт. 152). Оскорбление в гневе – извинение, за него же в обычном состоянии – до полугода тюрьмы. Менее суровое наказание устанавливалось для офицеров, виновных в смерти своих подчиненных, наступившей в результате применения к ним наказания. (арт. 154, толкование). Совершение преступления в пьяном виде усиливало ответственность.
Цели наказания: устрашение; изоляция преступника (тюрьма, каторга); возмещение причиненного ущерба (например, при неумышленном поджоге).
Характерные черты наказания : неопределенность («по делу», «сему подобным»); Смертная казнь предусматривалась безусловно в 74 артикулах, в 27 – наряду с другими наказаниями; несоответствие между характером наказания и тяжестью преступления. Так смертная казнь устанавливается и за политические преступления, и за сон в карауле.
Виды наказаний: Смертная казнь . Подразделялась на простую (расстрел, повешенье, отсечение головы) и квалифицированную (четвертование, колесование, залитие горла металлом, сожжение); Телесные наказания . Делились на болезненные (битье кнутом, шпицрутенами) и членовредительские (отсечение руки, пальцев, ушей, носа, клеймение); Срочная и бессрочная ссылка . В отношении офицеров применялись особые наказания: Отставление от службы (временное или постоянное); Лишение чина; Служба в качестве рядово; Шельмование . Наиболее тяжкий вид. Ошельмованный не имел фактически никаких прав: не мог быть свидетелем в суде, выступать с иском. Многие статьи устанавливали церковное наказание (обычно в качестве дополнительного).
